Сказки темного города. Махаон

– Глупостью будет оставаться здесь, – грустно улыбнулась я. – Мы слишком разные с ним. Между нами огромная пропасть – он забирает жизнь, а я хочу, чтобы она возрождалась. Он прав. С ним должна быть женщина-стригой. Я просто не смогу нести такую ношу. Сломаюсь и сделаю и его несчастливым, и себя.

– Откуда такие мысли? – повела бровью стригойша. – Дорн всегда отличался от всех виденных мною Аристократов. Уж кому-кому, а ему точно не стригойша в пару была бы в самый раз.

– Махаон, – кивнула я на стоявших на улице пленников. – Несколько сотен в камерах тюрьмы, заполненной еще при Валдаре. Вы же кормитесь ими. Как с таким жить?

Катарина удивленно приоткрыла рот, затем перевела взгляд на Анвара. Хотела было что-то сказать, но вервольф лишь рукой махнул ей, приказывая молчать.

– Пусть едет, – проговорил он. – Это ее решение. И решение Дорна.

– Но…, – начала было Катарина.

– Я сказал, пусть едет, – строгий взгляд заставил красавицу недовольно нахмуриться и замолчать.

– Хорошей дороги, маленькая ведьма, – Анвар поцеловал мою руку. – Буду надеяться, что твой ковен восстанет из пепла, как то всегда и происходило на протяжении уже стольких веков.

Я кивнула в ответ и вышла на улицу, где меня уже ждал большой черный экипаж.

– Авенира? – осторожно проговорил мужчина, в котором я узнала того, о ком до сих пор горевала Марго.

Я ничего не ответила, лишь бросилась мужчине на шею и заревела, не в силах поверить в то, что он выжил.

– Черт, маленькая рыжеволосая сестренка моей Марго, – засмеялся Стаф, когда я отлипла от него и встала напротив, вытирая зареванный нос. – Ты так изменилась. А…, – напряженно проговорил он.

– Все в порядке. Она жива, и ты скоро увидишь ее. А сейчас поедем, – торопливо проговорила я, направившись в экипаж, все еще боясь, что Дорн передумает и эти пятеро тогда уж точно света белого никогда не увидят.

Когда кучер-стригой гаркнул и стегнул лошадей, увозя меня и тех, кому даровали свободу, Стаф спросил:

– Марго…она ни с кем…не связала свою жизнь?

В каждом слове мужчины скользило такое напряжение, что я улыбнулась.

– Нет, она очень долго отходила от твоей потери. Пару лет совсем сама не своя была, потом вроде бы и улыбаться начала, и жить. Но чтобы связать свою жизнь с кем-то, мне кажется она на такое никогда и не пойдет…Не пошла бы, – усмехнулась я. – Теперь ведь все изменится. Я правда боюсь за нее, – приподняла бровь, – как бы у нее сердце не остановилось от радости-то такой. Мы же похоронили тебя уже давно. Да и не только тебя, – окинула я взглядом пожилых представителей ковена.

– Я и сам думал, что не жилец. Хоть и не умер, но это даже хуже смерти было, Авенира, – едва сдерживая ненависть сказал Стаф. – Правление Валдара – это медленное схождение в яму сумасшествия для наших. Там столько тех, кто лишился ума, найдя покой в своем безумии. Это страшная картина. Как скот держат. Ухаживают, кормят, а потом кровь пьют. Нас новый Аристократ с твоей подачи отпустил я так понимаю? – строгий взгляд ведьмака словно прошил меня насквозь.

Нахмурившись, я ответила осторожно:

– Нет. Не с моей. Я не знала, что ты в плену. Да и об остальных узнала только сегодня. Марго когда-то вступилась за него перед отцом. Если ты помнишь тот случай с конюшим, когда я такое натворила, вот он и решил таким образом добром на добро ответить.

– Добром, – хмыкнул Стаф. – Да уж…

– А почему нет? Или ты хотел бы остаток жизни провести в темнице? – в моем голосе зазвенели недовольные нотки.

– Нет конечно, – пожал ведьмак плечами. – Но слово «добро» не применяй к стригою, Авенира. Там даже «зло» – слишком мягко сказано для таких, как он. Тварь чертова, – Стаф выругался и сплюнул на пол. – Ты хотя бы с ним не…? – ведьмак не договорил и замолчал, окинув меня испытывающим взглядом.

– Нет, – процедила я сквозь зубы. – А если бы и так? Это что-то бы изменило? – набравшись смелости задала я вопрос, уж точно зная, что Стаф кривить душой не будет, а скажет все, как есть.

– А если бы и так? – прищурил глаза он. – То ты более не Махаон. Никто шлюху стригоя в ковене держать не станет. Странно, что он тебя отпустил. Явно ведь, что подноготная в этом есть, не так ли, Авенира?

– Стаф, прекрати, – одернул его второй мужчина, все это время молча наблюдавший за нами. – какая к черту разница в чем причина нашей свободы. Благодари высшие силы, что твоя шкура не болтается на виселице сейчас и ты можешь вернуться туда, где твои родные.

– Я-то да, а остальные? – проговорил надломленным тоном Стаф. – Поэтому и говорю, что шлюхе стригоя нет места в кругу ковена. Ну да черт с ним, – он устало облокотился на спинку сиденья, – может ты и прав. Пока более ничего не имеет такого значения, как свобода. А там далее посмотрим. Скоро этот новый Аристократ на пару с вервольфами против своих же воевать пойдет, вот посмотрим тогда и порадуемся на то, как они друг другу глотки грызть будут. Там и бладорцы изнутри шкуру им потреплют.

– Тише ты, – шикнула на остальных одна из женщин, кивнув на экипаж. – Эти хоть и не аристократы, но слух у них будь здоров тоже.

– Вы о чем? – осторожно спросила я.