Сказки темного города. Махаон

В экипаже воцарилась тишина. Никто явно не собирался ничего объяснять мне. Окинув взглядом ведьм, я отвернулась и уставилась в окно, за которым мелькали уже знакомые пейзажи старой земли, на которую ушел круг ковена. Часа три езды в томящем безмолвии и странное чувство охватило меня. Словно там, позади, я оставила нечто, то было намного важнее…всего. Важнее кровных связей. Что-то едкое, такое, словно я теряла кого-то слишком дорогого мне, начало давать о себе знать. Сердце тревожно забилось, заставляя отчаянно вглядываться в несущиеся мимо окна картины…граница приближалась так быстро. Одна из ведьм подсела ко мне и протянула руку, сказав при этом:

– Покажи ладонь.

Я недоуменно посмотрела на нее.

– Давай, – прошептала ведьма тихо. – Я не причиню зла и никому не скажу ничего. Не могу смотреть на то, как вокруг тебя пляшет мечущийся ореол твоей души.

– Считыватель? – спросила я осторожно.

Ведьма кивнула. Я же вложила ей в руку свою ладонь, перевернув ее так, чтобы были видны линии моей судьбы. Женщина провела своими шершавыми пальцами по ладони и загнула мои пальцы, закрыв ее. Я же безмолвно задала ей вопрос, напрягшись, словно струна.

– Тебе уже было сказано, – проговорила наконец она. – Я более того, что ты уже знаешь, ничего добавить не могу.

– Книга? – едва не застонала я.

Женщина кинула и отсела от меня. В этот момент лошади заржали, останавливаемые свистом стригоя. Не прошло и четверти минуты, как дверца экипажа отворилась и грозный голос одного из сопровождающих проревел басом:

– Пошли вот из экипажа. Дальше потопаете сами. И так больно далеко вас завезли.

Мы все вышли наружу и Стаф презрительно окинул взглядом стригоев.

– А ты не зыркай так, щенок, – рявкнул на него стригой в красном плаще. – Да помни – сунешься на наши земли – горло враз перегрызем. Более такого подарка судьбы в виде свободы Дорн тебе не предоставит.

Стаф лишь хмыкнул.

– Пойдем, до старого города километров пять. Нужно добраться до темноты, – проговорил он и направился по древней мощенной дороге, камни которой едва было видно из-за зарослей травы.

Четверо двинулись за ним, я же не могла сделать ни шагу, борясь внутри сама с собой.

– Авенира, – позвал Стаф. – Пойдем.

«…забудь о крови», – вот что имела ввиду ведьма.

– Ты не идешь? – спросил один из стригоев и грубо подтолкнул меня следом за всеми.

– Не трогай ее, – гаркнул другой. – Дорн башку оторвет, если узнает, что к ней кто-то из нас хоть пальцем прикоснулся.

Услышав это, Стаф презрительно улыбнулся, но промолчал. Я же быстро подошла к нему и проговорила:

– Передай маме и Марго, что очень люблю их. Я не пойду с вами.

– Так любишь, что готова вернуться в то осиное гнездо только потому, что думаешь в это время не головой? – презрительный тон, но я совершенно не обращала внимание на него.

Обняв Стафа, я тихо прошептала:

– Я вас всех очень люблю. Но его больше.

Сказав это, я развернулась и пошла к экипажу.

– Авенира, – окликнул меня ведьмак.

Я повернулась.

– Ты более не Махаон. Запомни это, – сухо бросил он.

Я лишь кивнула в ответ и села в экипаж. Пожилой стригой, закрывавший дверцу, на мгновение задержал на мне свой взгляд, затем проговорил:

– Да и к черту их, дочка. Не Махаон, будешь значит стригой. Нарисуем тебе поверх этой дурацкой бабочки летучую мышь, – кивнул он на татуировку и подмигнул мне, закрывая дверь.

Несколько слов, но мне стало легче. Горько усмехнувшись, я смахнула со щеки покатившуюся слезу и закрыла глаза. Назад. До боли хотелось вернуться назад. Но как воспримет Дорн мое возвращение, было ох под каким вопросом. Сцепив пальцы в замок, я поднесла их к губам. Тихая молитва. Так всегда молилась мама в минуты отчаяния. Коротенькие строки и на душе стало спокойнее. Откинувшись на спинку сиденья, я спустя какое-то время задремала. Сны так давно не снились мне, особенно во время дневного сна. Но не в этот раз. Нечто тяжелое пришло ко мне в сновидениях. Ворона. Неподвижная птица в густых зарослях плюща. Темные блестящие глаза, лоснящиеся, переливающиеся иссиня-черные крылья, загнутые когти и клюв…клюв, с которого капала кровь…черная, густая. Я подошла к ней ближе, едва переставляя ноги, словно что-то держало меня и не давало приблизиться к ней. Птица все так же неподвижно смотрела на меня, словно ожидая того момента, когда я встану перед ней на колени. Едва только мои ноги коснулись земли, она расправила крылья и громко каркнула…но нет, не птичий крик это был, поскольку я отчетливо услышала имя…Алин. Птица взмыла ввысь, я же открыла глаза, переводя дыхание от ужаса. В этот момент колеса экипажа затарахтели по мощеной дороге и спустя четверть часа я уже стояла около особняка, напряженно окидывая взглядом эту могучую постройку, которой так гордился в свое время отец. На улице уже был вечер. В кабинете Дорна было темно, а вот из окон комнаты лился мягкий свет. Выдохнув, направилась внутрь. Изумленный дворецкий лишь окинул меня взглядом.

– Тарон спит? – спросила я у него, отдавая свою меховую накидку.