Сказки Женской Души – 2

Долго ли, коротко, а готовое изделие отправилось к заказчику. Аллиара страшно волновалась, и боялась, что фата не понравится либо отцу, что заказ делал, либо его дочери. И каково же было ее изумление, когда через три дня после прошедшей свадьбы, Эбигейл позвала ее в магазин.

– Там заказчик пришел, мастерицу хочет видеть! – ласково сказала она. Но не услышала Хромоножка теплоты в ее голосе, не увидела подбадривающего взгляда и мягкой улыбки. Будто гром грянул для нее среди ясного неба! Вот, вот оно, наказание! Не справилась, не понравилась ее работа, сейчас Хозяйка позволит заказчику ее отчитать, да и выгонит с позором! Все, жизнь кончена!

От волнения Аллиара прихрамывала больше, чем обычно. Ни жива, ни мертва вступила она в торговый зал… И каково же было ее удивление, когда почтенный, подтянутый седоусый господин с манерами и выправкой военного, шагнул ей навстречу, держа в руках букетик цветов.

– Госпожа Аллиара, позвольте представиться! Я – полковник Алан Винтауэр, и я пришел высказать своё восхищение той, что смогла так украсить мою дочь в самый главный для нее день! – И с этим словами он шагнул навстречу Хромоножке, и протянул ей букет. – Позвольте же руку, что так легка и талантлива!

Аллиара подняла сияющие глаза на человека, который произносил такие важные для нее слова, и в этот миг никто не мог бы назвать ее некрасивой.

– Благодарю вас… – едва сумела пролепетать она.

И что вы думаете? Через полгода уже вся мастерская Эбигейл Нокс увлеченно готовила фату для Хромоножки – той, что не верила, что в ее жизни все еще может сложиться!

…В сумерках Эбигейл сидела у окна в кресле-качалке, и задумчиво смотрела на догорающий закат, что окрашивал небо во все оттенки пурпура и индиго.

– Мама, – серьезно спросила младшая дочь, глядя на нее огромными, сапфировыми, совсем отцовскими, глазами. – А меня ты научишь плести себе счастливую судьбу?

– Ну, конечно, девочка! – рассмеялась Эби, – научила же Миранду и Ариану, твоих старших сестер. И тебя научу! Главное, закрой глаза, положи руку на сердце, и постарайся увидеть его сияние…

Как Царевна Несмеяна во Дворец Желаний ходила

Психотерапевтическая Сказка

Как-то раз раскапризничалась Царевна Несмеяна не на шутку. Хочется ей чего-то, а чего – и сама не знает. И от беды такой стала она ножками стройными топать, ручками белыми хлопать, да все по девкам-чернавкам, по мамкам да нянькам. А уж царской дочке да по румяной щечке, чтоб, значит, в чувство пришла, никто хлопнуть не отважился. А вовсе даже наоборот – всполошились, забегали, то сласти несут, то каменья самоцветные, то диковины заморские, а то игрецов-скоморохов зовут, чтобы Царевну рассмешить.

Увидала всю эту суету Несмеяна, да так ей горько стало, что никто ее не понимает, что села она, и по обычаю своему плакать принялась. Ну, тут уж все знали, что делать – принесли два ведра серебряных, к ножкам девичьим поставили, царевна правым глазиком в одно ведерко, левым – в другое плакать начала. Как два ведра наполнила, так девушки-чернавушки следующие тащат.

Услыхал царь-батюшка про всю эту суету, стал, как обычно, звать ведунов да ведуний, колдунов да колдуний, магов да звездочетов, чтобы растолковали они ему, что дитятку ненаглядному в очередной раз надобно. Судили они, рядили, да так ни к чему и не пришли, только бороды да волосья друг другу в пылу споров повыдергали. Закручинился царь-батюшка на ссоры их глядючи, сидит, подбородок на руки положивши, да думу думает.

Тем временем, пришла в терем царский самая старая нянюшка, что самого монарха на руках своих вынянчила, а уж Несмеяну и подавно. Посмотрела на кутерьму, что в платах творилась, да и молвит:

– Что ты, батюшка, невесел, буйну голову повесил? Не сможешь ты царевне ничем угодить, пока она сама не поймет, чего ей надобно!

– Так как же я узнаю, чего ей хочется, коли она и сама не понимает? – продолжал печалиться царь.

– А ты не грусти, нынче спать иди, прогони всех советничков, что путного присоветовать ничего не могут, а утро вечера мудренее. Знаю я, как беду нашу избыть, кто нам поможет.

Вышла старушка темной ночью во чисто поле, стукнула клюкой оземь три раза, и явился перед ней конь белоснежный с золотой гривою, что до самых копыт крутыми кольцами завивалась.

– Скачи, – говорит, – к внучке моей, Лучезаре-ведунье, передай ей мои поклон да просьбу – чтобы с первыми лучами зари в царский терем явилась. Будем царевну Несмеяну из беды выручать, истинные ее желания узнавать!

Конь глянул на старушку лиловым глазом, будто кивнул согласно, да в даль умчался, только его и видели.

А наутро, с первыми лучами зари, вошла в царский терем статная женщина в богато вышитом сарафане и с косами до колен, поклонилась низехонько нянюшке, поцеловала ее в морщинистую щеку, да и говорит:

– Ну, здравствуй, бабушка. Показывай, чье тут сердце закрылось-запуталось!

Вошли они в горницу к Несмеяне, а та сидит у окошка бледная, глаза слезы застят, а плакать уж сил нет.