Сказочник

Если бы можно было повернуть время вспять — точно бы послал всех на хер, и не поехал бы ни к каким врачам. Только праздник испортил. В конце концов, смертность от гриппа не такая уж большая. Тем более, что после того, как температуру сбили, выше тридцати восьми она больше не поднималась.

Он как раз собирался избавиться от иглы капельницы, когда дверь в палату приоткрылась и внутрь проскользнула Ася. С темными кругами под глазами — явно после бессонной ночи, но с какой-то невероятно счастливой улыбкой на губах. Ни слова ни говоря, сразу же потянулась к нему, на ходу сбросила пальто и буквально рухнула в объятия.

— У тебя волосы морозом пахнут, — прошептал Тимур ей в макушку. — Маленькая, прости. Первый раз в жизни ни хрена не понимаю, как так получилось, что расклеился.

— Врач сказал, что мы привезли тебя вовремя, — сказала она с таким лицом, как будто собиралась стоять насмерть против его попыток себя корить. — Скажешь, что ты виноват — и я попрошу врачей держать тебя здесь до Рождества.

— С Тимом все в порядке? Не подхватил от меня эту дрянь?

— Все хорошо, и я надеюсь, что так будет и дальше.

Тимур все-таки избавился от иглы, сжал руку, чтобы остановить кровь и посмотрел на жену так, будто видел впервые. Что-то в ней было совсем… другим. Не таким, как он помнил. То ли блеск в глазах, то ли упрямая крохотная морщинка между бровями. Хотя, изменилась она сама, словно царевна-лягушка, вдруг выбравшаяся из кожи испуганной девчонки.

— Что? — Ася рассеянно прикоснулась к щекам.

— Ничего, — улыбнулся он, испытывая острое желание схватить ее в охапку, повалить на спину и попробовать, так ли жадно, как раньше, она откликается на его поцелуи. — Ты просто… идеальная.

— Скажешь тоже. — На ее щеках расцвел знакомый нежный румянец, янтарный взгляд вспыхнул смущением и нежностью.

Она вдруг спохватилась, побежала к креслу, на которое сбросила верхнюю одежду и сумку, выудила оттуда перевязанную чуть примятыми лентами коробочку и, кусая губы, торжественно протянула ему.

— Я знаю, что у тебя и так есть, кажется, все, что только можно пожелать, — обеспокоенно, сбивчиво затараторила Ася. — Но мы с Тимуром постарались сделать то, чего у тебя точно нет.

Внутри коробки оказалась елочная игрушка: большой шар, весь покрытый разноцветными отпечатками детских ладошек.

— Мы можем повесить его на елку… в следующем году, — осторожно, словно ступала на запретную территорию, предложила она.

Все еще боится, сомневается и не знает, как сказать о своих желаниях, как рассказать о страхах. И все же — больше не дрожит, как заяц под мокрым лопухом.

— На серебряную свадьбу, — подмигнул Тимур. — А потом — на золотую. Передадим Тимофею по наследству, как семейную реликвию. Как тебе такой план на ближайшие пятьдесят лет?

Ася явно собиралась что-то сказать, но поняла, что не справится с чувствами и стыдливо спрятала лицо у него на груди. Она никогда не перестанет смущаться, даже когда им будет по семьдесят, и они будут знать тела друг друга вдоль и поперек, а он никогда не перестанет сходить с ума от ее сумасшедше притягательного румянца.

— Аська, домой хочу. Поехали отсюда?

— Врач сказал… — попыталась сопротивляться она, но Тимур перебил ее одним коротким:

— В жопу врача. Побудешь моей медсестрой?

Через пару часов они уже были дома. Макс, отпустив пару сальных шуточек о том, что в больнице скрипучие кровати, сунув под подмышку подарок Тимура под елку, ушел.

— Позвонишь Онегиным? — попросил Тимур, прямо по дороге в душ сбрасывая одежду.

Слабость до сих пор неприятно пошатывала, но глоток свежего воздуха после освобождения из клиники все равно отрезвил.

А когда вышел, Ася стояла посреди кухни с телефоном в руке и выражением отчаяния на лице.

— Что случилось, маленькая?

— Мать звонила, — пробормотала она, почему-то глядя в сторону двери, как будто мать стояла прямо на пороге. — Она едет к нам. Вспомнила, что ты приглашал в гости и сказала, что мы можем встретить ее на вокзале через три с половиной часа.

Надо же, теща пожаловала.

— Я позвоню и скажу, что ты болеешь, — немного опомнившись от первого потрясения, сказала Ася. — Прости, сразу не сообразила.

Тимур перехватил ее руку как раз, когда она собиралась набирать номер.

— Я пообещал твоей матери, что она как минимум увидит меня и поймет, что я за человек. Кем же я буду в ее глазах, если сейчас пойду на попятную.

Ася с сомнением пожевала нижнюю губу, но звонить раздумала.

— Тимур, ты ее не знаешь. Она в состоянии испортить все, что можно испортить.

Она моя мать и я не могу не любить ее, но если бы был выбор… Пусть живет в гостинице? Мы же можем найти ей гостиницу неподалеку? Или снять квартиру на несколько дней?