Сказочники оптом и в розницу

— Дальше я, я дальше расскажу! — подпрыгивал от нетерпения Колобок. — Там самое интересное! Шнапса почему-то переклинило, и сказка куда-то совсем не туда поехала. В общем, дальше вот что было: колдунью — на костер, все иглы — в переплавку, королевну до семнадцати лет — в Свинцовую башню. Да только выросла от чрезмерных забот девица балованной, все удовольствия до семнадцати лет перепробовала, ну и в результате на кокаине с пятнадцати лет торчала. И вот по недосмотру мамушек и нянюшек залезла на чердак, а там — заначка папина, героина грамм двадцать, шприц и ложка закопченная. Ну, королевишна не полная дура была, разобралась, что к чему, зарядила себе дозу. А герыч оказался паленый, она, натурально, отвалилась, полный коматоз, тут папик забегает, сопли, вопли, нянек-мамок посбрасывали с башни на колья, а все — сработало заклятье-то, сон колдовской. Стали тогда принца прекрасного ждать, да вот беда — принцам их мамы запретили с той принцессой целоваться, мало ли чего подхватить можно, а обычных парней король на пушечный выстрел к дочурке не подпускал.

— А настоящий принц, — вмешался Кащей, свирепо взглянув на Колобка, — явился только через сто лет, когда и принцесса, и ожидающие жениха родственники все уже померли и превратились в труху. Поэтому никого он целовать не стал, а просто вымел эту всю рухлядь вон, а сам сел царствовать. Конец.

И когда сказочник Шнапс закончил сочинять и приготовился купаться в овациях, выяснилась одна пакостная вещь. Оказалось, что другие Сказочники, два брата-бюрократа из соседней Джермании, придумали точно такую же сказку, только с другим концом, хорошим. В общем, началась война. Каждый из Сказочников хотел, чтобы сказка принадлежала толь ему и только в придуманном им виде. Вот и доигрались: нашего Шнапса спалил ихний дракон-огнеметчик Фалалей, а обоих братьев-джерманцев слопал наш Змиулан Горынович. Так что сказка эта стала ничейной — народной, так сказать. И кто как хочет, тот так ее и рассказывает.

— Ерунда какая, — пожал плечами я.

— О чем ты говоришь, — вздохнул Кащей. — И я, и другие советники Шнапса это понимали и уговаривали пойти на мировую, говоря официально, выпустить под коллективным автором. Да куда там — сказка! Но довольно о твоем предшественнике. Поговорим теперь собственно о нашей стране, а равно и о том, какие функции в ней ты должен будешь исполнять. Если до сих пор, конечно, ты сам не сообразил.

— Он не сообразил, — вставил Колобок. — Я в мыслях евойных покопался. Хлам, а не мысли.

— Страна наша, — быстро заговорил Кащей, не давая скандалу разгореться, — как вы уже поняли, мой милый Глым, сказочная, и живут в ней по преимуществу сказочные герои. Вернее, здесь-то они как раз всамделишные, самые, то есть, настоящие. А сказочные они для сказок, которые рассказываются в других мирах, вроде вашего. И придумывает наше население и все, что в нашем мире делается, специальный сказочник. Он вроде как управляет событиями, но только до определенного времени — пока сказочные герои не приживаются и не начинают жить полной жизнью. Многовато тавтологий, признаю, но уж очень волнительная тема.

— Да, дядька, крутенько ты завернул, — поджав губы, высказал свою точку зрения Колобок. — Я и то не совсем все понял, хотя живу тут с незапамятных…

— Наш мир питается именно волшебной силой сказочника, которую тот вырабатывает, придумывая все новые и новые сказки. Таким образом они неразрывно взаимосвязаны. Не может наш мир без сказочника. Хотя Шнапс, к примеру, часто придумывал новые сюжеты со старыми героями, это не возбранялось, главное — результат. Итак, после каждой законченной сказки в воздух Царства-Государства выбрасывается целая волна сказочной силы и продлевает всем, в том числе и сказочнику, жизни лет на пять, а то и больше — если сказка удачна.

— Как про лося? — неожиданно спросил Колобок и захохотал.

— Какого лося? — я бестолково посмотрел на помрачневшего Кащея.

— Да была у нас тут история, — неохотно отозвался скелетообразный. — Один из сказочников, предшественников Шнапса, не разобрался, в чем дело, и вместо сказки сочинил анекдот. Про лося там было, про енота-извращенца и восемь голубых салоедов. Что тут было! Вместо сказочной силы в воздух выметнулся клуб дыма и лишил нас всех по пяти лет жизни! Сказочника срочно ликвидировали…

— Как это — ликвидировали? — оторопел я.

— Как-как — мешок на голову и с моста. Чего с таким цацкаться? — равнодушно сказал Кащей.

— Но, быть может, он бы исправился? Придумал бы другую сказку, получше?

— Ага. Про двух лосей, — и Колобок опять расхохотался.

— Блин пережратый, — злобно сказал я. — Чего смешного? А если я вот так же лоханусь?

— Ничего, — ласково сказал Кащей. — Мешки у нас еще остались свободные, да и под мостом все так же глубоко.

— Мило, — проворчал я.

— Шучу. Упав с моста, он провалился обратно в свой мир. Но, как я слышал, быстро спился и умер, без сказочной силы-то.

— Давайте дальше.