Сказззки

Сели на волкодлака и помчались, как вихрь небесный, и даже быстрее. Только леса, реки да поля внизу мелькали и ветер в ушах свистел. В мгновение ока домчались до Ваниного дома.

– Ваня, помни: побеждает тот, кто быстрее да умнее! – строго сказал Белоус.

– И ловчее! – тявкнул пёс.

– Иди уже, – поддакнул волкодлак.

Иван выдохнул, на друзей оглянулся, ворота открыл и ступил на родимый двор. Ничего не изменилось, всё было таким, как и прежде. Он рот открыл братьев позвать, как из хлева вышла Настя с полным ведёрком парного молока.

– Ванечка! – взвизгнула от радости, руками всплеснула, подбежала, на грудь кинулась. – Живой, целёхонький!

– Живой, Настенька! Ничего со мной не сделалось!

– А судьбу свою поменял? – жадно спросила она.

– Поменял, сестрица, на самом краю света был, у Белой Змеи совета спрашивал, нить свою от Недоли к Доле перевязывал.

– Ой, как интересно! – девушка прижала ладони к щекам. – Потом всё-всё расскажешь, а я побегла, некогда мне, дел много. Невестка старшая, Марфа, ух, какая злющая! – тихонько сказала она. – Ты, Ванечка, пока в избу заходи, за стол садись, я тебя сейчас накормлю! – повернулась убежать, но Ваня её за руку поймал:

– Настя, погоди, нет ли в доме еды какой освящённой или благословлённой? Хоть кусочек маленький?

– Кулич вроде с Пасхи остался, а зачем тебе? – удивилась Настя.

– Не мне, другу моему, из беды его вызволить!

– Поняла, сейчас принесу!

Да не успела Настенька уйти – на крыльцо вышла Марфа, увидела их и как начала кричать-верещать:

– Люди добрые, да что ж это творится?! Не успел прощелыга домой вернуться, под отчий кров ступить, как тут же с женой брата миловаться начал! Ах ты, дрянь, змеюка подколодная, иди в дом! – это она Насте крикнула.

Настенька руку у Вани вырвала, всхлипнула и побежала в избу.

– А ты, душа пропащая, что ж ты обратно-то явился, гляделки свои бесстыжие выпучил?? Ни зверь лесной, ни человек лихой на тебя не позарился! Чёрт бы твою душу прибрал, всем легче бы стало!

На вопли жены Андрей выскочил, а с ним и Гордей рядом. На Ивана уставились с удивлением.

– Гля-ко, Гордей, явился не запылился! И суму краденую приволок! – хмыкнул Андрей.

– Ну, получишь ты у меня, будешь знать, как с моей женой якшаться! – с угрозой сказал Гордей и пошёл к Ване.

Тот суму с плеча скинул и стоял твёрдо.

– Ах ты, щень подзаборная! – замахнулся Гордей и… неожиданно оказался на земле ничком.

Удивился, взметнулся, набросился на Ивана и… получил по первое число. Упал на колени, за живот схватился, жалобно крикнул:

– Андрей!

А тот уж, как бык разъярённый, к Ивану побежал, злоба ему глаза застит, думать не даёт. Ну, Ваня силушку его богатырскую в забор и направил. Приложился брат головушкой крепко, охнул, на землю сполз. Сидит, на Ивана смотрит, недоумевает. Андрей рядом охает.

– Ну, вот что, братья мои разлюбезные! И ты, невестка старшая! – строго сказал Иван.

А Марфа в крыльцо вжалась, побелела вся, дрожит и молчит, слава Богу.

– Руки распускать вам никто воли не давал! Только посмейте малого да слабого тронуть – мигом головы поотрываю, уяснили?! – грозно на братьев надвинулся, а они как будто даже ростом меньше стали. – Не слышу! – ещё грозней сказал.

– Уяснили, братец, уяснили! – проохали братья.

– Ты! – к Гордею повернулся. – Настю не смей обижать! Жена она тебе верная, любит тебя, а ты, дурак, счастья своего не понимаешь! Узнаю, что жену обидел, руки узлом завяжу, вовек не развяжешь!

– Вот это сказал! – восхищённо прошептал кот, выглядывавший вместе с друзьями из-за угла. – Моя школа!

– Понял, брат, понял! – простонал Гордей.

– Матушка да батюшка на вас с небес смотрят, слезами умываются, видя, как вы наш славный род позорите, нехристи! Сильный да умный должен слабых да малых защищать и заботиться о них! А вы?!

– Брат, клянёмся, что так и будет! – пообещал Андрей, со страхом глядя на младшенького.

– Попусту не клянись, живи по-человечьи, чтоб родители покойные вами гордились. Или хотя бы не расстраивались, – веско сказал Иван. – А ты, невестка старшая, – брови сдвинул.

– Я, я, Ванечка, раньше всех вставать буду, корову доить, скотинку кормить, на стол собирать, на дворе убирать, Настеньку не обижать! – заторопилась Марфа.

– Ишь, как запела! – расправил брови Иван. – Труды делите поровну, будьте сёстрами, Настя тебе не служанка, а сестрица младшая, поняла?

– Поняла, поняла, Ваня, разумник-то ты какой! Любоваться – не налюбоваться, слушать – не наслушаться речей твоих умнеющих! – умильно сказала Марфа.

– Эй, жена, ты чего это? – Андрей поднялся на ног – Умом повредилась? Иди на стол собирай! Брат наш, чай, с дороги дальней устал да есть хочет! – подошёл к Ване, обнял его: – Ты прости нас, братишка, неразумные мы были, обозлились на тебя по глупости…

– Не держи зла! – Гордей подошёл.

Обнялись братья и постояли так минуточку, кот даже слезу лапкой смахнул:

– Какая трогательная сцена! – прошептал.

– Ваня, вот кулич! – Настенька подбежала.

Ваня к воротам обернулся и крикнул:

– Заходите, друзья, не бойтесь!

– А мы и не боимся! – возмутился Белоус и первым на двор вошёл.