Сказззки

– Сам и не попадёшь, кощам человеческим ходу туда нет. Но с провожатым, может, и получится дойти. Сама не пойду: не по чину мне, да я вроде как и на больничном сейчас, покой мне нужен. Кот с тобой отправится!

– Я???!!? – послышался недовольный вопль.

Надо сказать, что в избушке Яги были филин да чёрный кот с белыми усами. Филин, пока Иван шебутился, порядок наводил, в лес улетел, потом вернулся, а вот котище всюду шнырял, под ногами путался, пыль на себя собирал, на Ивана шипел и фыркал, словом, помогал, как мог.

– Кот???!!! – такой же возмущённый крик послышался сзади.

Ваня оглянулся: Буян стоял в стойке, нацелившись на кота, а тот, вздыбив шерсть, с печки на него глаза выпучил, стараясь запугать.

– Буян, ты говоришь, что ли?! – обомлел парень.

– Да, хозяин! – тявкнул пёс, не сводя глаз с кота.

– Это потому, что мы в сказку попали?.. – робко спросил Ваня.

– Это потому, что повод появился! Котам – нет!

– Никто тебя, бобика беспородного, и спрашивать не будет! – язвительно промяукал чёрный кот. – Яга сказала, что пойду, значит, пойду! Хотя не хочу! Почему я??? Пусть Филька отправляется! Всё равно спит целыми днями, бездельник!

Филин открыл огромные жёлтые глаза, прищурился на кота, недовольно ухнул и повернулся к нему спиной, всем видом выказывая бесконечное презрение.

– Цыть вы, половики драные! – гаркнула Яга. – Как я сказала, так и будет! Поторапливайся, Ваня, пока я совсем не выздоровела! – глаза её свирепо зыркнули, она поднесла ко рту яблоко и с хрустом куснула его румяный наливной бочок. Во рту блеснули золотые зубы.

И пошли они по дремучему лесу – Иван, Буян да кот.

– Кот, а как тебя зовут? – спросил Ваня.

– Кот.

– У всего на свете имя есть, как это: просто кот?

– У меня нет. Бабка не сподобилась, – буркнул чёрный.

Буян хрипло засмеялся:

– И то верно Яга сказала: половик лохматый! Вот твоё имечко!

– Ты, псина бестолковая! – ощерился кот. – Знай своё место, шавка подзаборная!

Буян продолжал неприятно смеяться:

– У меня-то имя есть! Я Буян, нравом буйный! А ты никто и звать тебя никак!

Кот обернулся, выгнул спину коромыслом, когти выпустил и уже совсем собрался обидчику глаза выцарапать, но Иван примирительно сказал:

– А хочешь, котик, я тебе имя дам? И по спинке поглажу? – ладонью провёл по вздыбленной шёрстке.

– Как это: поглажу? – взъерепенился кот, но прислушался к ощущениям, спину прогнул, замурчал:

– Прррриятно!

Ваня подхватил его на руки:

– Как же тебя назвать, тварь божья? Чёрный ты, как уголёк, хочешь быть Угольком?

– А как это имя отражает мою индивидуальность? – возразил кот.

– И то верно! – согласился Иван. – Тогда Белоус? Усы-то у тебя вон какие богатые!

– Белоуууус! – протянул кот, словно пробуя имя на вкус. – Это мне нравится! Эй, слышь! – сверху вниз бросил псу. – Теперь я Белоус! – и забрался Ване на шею на манер воротника.

Долго ли коротко ли они шли, да никуда не пришли.

– Куда мы идём-то, воротник мохнатый? – тявкнул Буян. – Скоро ли придём?

– А ты хочешь на край света вот так запросто за день добраться? – вытаращился на него Белоус. – Нравом-то ты буен, а умом, видать, скуден. Мы можем целый век идти, но никуда не прийти, потому как место это нигде.

– Какой же ты вожатый после этого? – негодующе ответил Буян. – Что с тобой, что без тебя – толку нет!

– Будет ссориться! – мирно сказал Ваня. – Сделаем привал, поедим, может, какая мысль в голову и придёт.

Сказано – сделано. Остановились, припасы вынули, стали закусывать. Коту всё неймется:

– Ваня, вот почему ты такой снулый? Как карась, из воды вытащенный? Смирненький, добренький, тобой помыкают, а ты всё терпишь?

– Так… братья они мои, старшие. Старших-то слушаться надо, недотёпа! – улыбнулся Иван.

– Сам ты недотёпа! – вскинулся Белоус. – Если старший, значит, умный, так, что ли, по-твоему?

– И не только по-моему, по-людски это, – спокойно ответил парень. – Старший завсегда тебя уму-разуму научит, на верный путь наставит.

– И чему же твои братья тебя научили? Портки их дырявые мыть? – скривился кот. – Или синяки считать, которые они же тебе и наставили? Ваня, ум человеку от рождения даётся, и старики могут бестолковыми быть, а уж твои брательники и подавно! Это ж надо, что удумали: дитю несмышлёному внушить, что он виноват в погибели родителей! – Белоус возмущённо фыркнул. – А ты всё терпишь да терпишь, как теля какой!

– А откуда ты про меня всё знаешь? – удивился Ваня.

– Так я волшебный кот, помнишь? – зелёные глаза хитро прищурились. – Ваня, давай я тебя драться научу! Смотри: хук слева – нырок, хук справа – кувырок, удар в челюсть снизу – противник в нокауте! Всё! Ты победитель! Аплодисменты! – Белоус нырял и прыгал по лужайке, кувыркался и падал и, наконец, замер с поднятыми над головой лапами.

Ваня и Буян, раскрыв рот, смотрели на него.

– Апло…что? – спросил парень.

– Хлопанье в ладоши. Ну, ладушки! – скривился кот. – Давай научу! Вставай и повторяй!

Ваня поднялся и, как прилежный ученик, начал повторять за котом выпады, удары, нырки и кувырки. Запыхался.

– А ты ничего, способный! – похвалил его наставник.– Только это каждый день надо делать, чтобы навык появился. Уяснил?