Сказззки

– Мачеха твоя, доченька, страшную смерть приняла, неделю как схоронили. Опрокинула на себя кипящие щи, – девушка охнула. – Лечили мы её, но знахари и лекари не помогли, начала она гнить изнутри, антониев огонь с ней приключился. В страшных муках умерла, а перед смертью всё рассказала: как тебя возненавидела жгучей ревностью и утопила… Не знаю, как я жив остался… – отец утёр слёзы. – Не знаю…

– Я вернулась, тятенька, теперь всё будет хорошо! – Марьюшка расцеловала отца в обе щеки.– Я буду о тебе заботиться, ты сразу у меня ух каким молодцом станешь! Жену тебе найдём добрую да пригожую!

– Радость ты моя! – Старик ещё раз поцеловал её, прижал к сердцу, потом подошёл к Ивану и низко поклонился ему:

– Не знаю, как и благодарить тебя, парень, чем отплатить за доброту твою невиданную! Весь век за тебя буду Богу молиться! Кровинушку ненаглядную мне вернул, себя не пожалел!

– Батюшка, да что вы! – Ваня поднял старика на ноги. – И всего-то крест на шею надел, будет вам! Ну, бывайте здоровы, а я пойду, дело у меня срочное.

– Нет! – Марья сорвалась с места, схватила его за руку. – Ни за что! Сначала в дом зайдёшь, поешь, я тебе припасы соберу, в баньке попаришься, потом и за делом отправишься! Тятя, надо ему одёжу новую дать да сапоги, смотри, у спасителя моего какое всё старое, дыра на дыре!

– Дочушка, делай как знаешь, разумница моя! – тихо сказал старик. – А ты, добрый молодец, уж не побрезгуй, зайди в мой дом, отведай моего хлеба.

– Ну, коли вы просите, – неловко сказал Ваня. – Буян, сидеть!

Верный пёс уселся рядом с крыльцом и облизнулся, поводя носом. Вдруг в избе раздался детский плач.

– А это кто?! – изумилась Марьюшка, бросилась внутрь и через минутку появилась, неся на каждой руке по двухлетнему малышу. – Чьи это детки, тятя?

Малыши – мальчик и девочка – были похожи друг на друга как две капли воды.

– Близняши! – продолжала удивляться девушка. – Махонькие какие!

– Это, дочушка, мои детки… и мачехи твоей. Родили мы их год спустя как ты пропала, невмоготу мне стало. Такая тоска к горлу подступала – хоть в омут головой. Вот и сладили… твои сводные братец и сестрица, Богдан и Ждана. Сиротки…

– Какие ж они сиротки, тятенька! – возмутилась Марья. – А старшая сестра на что? Вырастим, выучим, не хуже других будут, вот увидишь!

Иван стоял и любовался на Марьюшку с детьми на руках: такая она сейчас была красивая, ещё красивей, чем прежде (хоть это казалось невозможным), так светилась изнутри, что глаза закрывай – а сияние ещё ярче будет! Тукнуло сердце в грудь, в самые рёбра, придержал Иван его рукой, чтоб не шалило, вздохнул.

Словом, в дорогу он вышел спустя несколько часов, с новой одёжей, припасами, сытый, напитый. Ещё день был, между прочим.

Вошли они с Буяном в лес и давай искать место, где никто не бывал. Ходили-ходили, с тропинки в сторону нарочно сбивались, да всё без толку: опять ноги их несли на дорожки, человеческими ногами протоптанные. Уморились, сели под дубом.

– Ничего не выходит, – устало вздохнул Ваня. – Сколько бродим, уж ноги все сбил, а толку нет…

Задремали немного, и сквозь сон услышал Иван, как будто ребёнок плачет и зовёт: «Ау! Ау!» Встрепенулся:

– Буян! Побежали! Кому-то помощь нужна, заблудился дитёнок, видать! – и во весь дух помчался на голос: – Где ты? Ау!

– Ау! – отвечает ребятёнок, да только всё дальше и словно в другой стороне.

– Малыш, постой, погоди, я спасу тебя! – кричит Ваня изо всех сил, а ему в ответ:

– Ау! Ау! – сзади кричат.

Развернулся парень и помчался в противную сторону, а голос всё тише:

– Ау!! Ау!Ау…

Побегал Иван, пока не выдохся, остановился, огляделся: места совсем незнакомые: опушка, на противоположной стороне которой тёмный-претёмный лес щёткой стоит. Вдруг Буян тявкнул и в стойку стал. Проследил Ваня за его взглядом и увидел чудо лесное, маленькое, пузатенькое, с надутыми щеками. Посмотрело на него чудо, захихикало и убежало в чащу.

– Вот я дурак! – вытер взмокший лоб Иван. – Это ж Аука! Ему в радость над путником покуражиться, в глушь его заманить! Но нас он, похоже, привёл куда надо…Буянка, это что же там, гляди! Не избушка ли??

Буян согласно гавкнул. И правда, на той стороне опушки стояла избушка. Вот только раньше её не было! Откуда взялась?? Словно из дремучего леса вышла!

– Буянка, за мной! – тихо сказал Ваня и направился к избе. – Гляди-ко, да она на курьих ножках! Это мы с тобой к Бабе-Яге в гости попали!

Подобрались поближе, парень откашлялся в кулак и сказал, как положено:

– Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом!

Заскрипела избушка, закачалась, но с места не сдвинулась, одну лапку подняла, стоит, стонет.

– Что ж с тобой случилось, бедолага? – присмотрелся Иван. – Ах, ты бедованка, как и я! Где ж палец-то сломала?

Избушка тяжело вздохнула и как будто понурилась, совсем погрустнела от собственной незадачливости. Ваня суму с плеча снял, кусок полотна вынул, подорожник сорвал: