Скелет дракона

ДЕЙСТВИЕ 4. Джорджо.

Действующие лица:

Джорджо Вазари, художник, искусствовед, 43 года.

Микеланджело Буонарроти, художник, скульптор, 80 лет.

Урбино, слуга Микеланджело, 52 года.

Козимо I Медичи, герцог флорентийский, 36 лет.

Аньоло Бронзино, художник, 52 года.

Маурицио, ученик Вазари, 24 года.

Джанстефано Альби, слуга и советник герцога Козимо, 32 года.

Питер, художник из Фландрии, 22 года.

Музыканты, шуты, художники, египетская делегация.

Место действия – Флоренция.

Картина 16. 

Дом-мастерская Микеланджело. Серые стены, замусоренный пол. Совершенная пустота. Деревянная лежанка, несколько табуреток, простой стол. Тут и там по комнате расставлены глыбы камня: мрамора, гранита. Почти все они несут следы прикосновения резца скульптора: из какой-то скалы выступает голова и половина торса, в какой-то видна обнажённая мужская спина, а какая-то глыба высится первозданной скалой, к ней ещё не прикасались. Посреди комнаты торчит ржавая покорёженная бочка. Где-то с краю, очень скромно располагается выдолбленное из камня большое кресло, на которое наброшены кучей тюфяки, одеяла, какое-то тряпьё. Рядом с креслом стоит благообразного вида человек с высоким лбом, продолжающимся залысинами, с ухоженной бородой, тронутой первой благородной сединой. На его шее на массивной цепи висит знак гильдии Святого Луки, похожий на тот, который был на Верроккьо в 1 действии, только богаче, ярче. Это – Джорджо Ваз'aри. Он читает по свежеизданной книге, которую изящным жестом держит в руке.

Джорджо. «Поистине дивным и небесным был Леонардо, сын сера Пьеро из Винчи. Обладая широкими познаниями и владея основами наук, он добился бы великих преимуществ, не будь он столь переменчивым и непостоянным. Казалось, он думает о нескольких вещах одноврем'eнно, что мешает ему сосредоточиться и закончить что-то одно. Его ученик, Франческо Мельци, бывший при Леонардо милым юношей, а теперь ставший милым стариком, рассказывал мне о временах, когда его удивительный учитель служил военным инженером у вероломного Чезаре Борджиа. В один из тех дней, когда небо бывает затянуто тонким слоем белых облаков, когда солнце не светит напрямую, но серость не висит над землёй давящей громадой, сидел Леонардо на холме над широкой поляной в долине реки Арно. Покровитель приказал художнику разработать план предстоящего сражения, которое Чезаре вознамерился дать своим врагам, объединённым силам знатных семейств Вителли, да Фермо, Паоло и Орсини. И вот, сидя на холме, чертил Леонардо на карте собственного изготовления план предстоящего сражения. Но, глядя перед собой, не мог он не приметить наипрекраснейшую натуру из всех когда-либо виденных им. Теперь именно этот пейзаж украшает величайшую картину Леонардо, служащую образцом многим современным мастерам, загадочный портрет моны Лизы дель Джокондо, жены флорентийского торговца шёлком. За её спиной располагается и широкая река, и величественные скалы, и извилистая тропинка…».

Куча тряпья на кресле вдруг шевельнулась, и оттуда послышался скрипучий, носовой голос.

Голос. Видел я эту Лизу… Всё в тумане. Там и разглядеть-то ничего нельзя. И улыбается она похабно. Как будто художник, на которого она глядит, работает голым.

Джорджо в недоумении опускает книгу. Голос из-под тряпья надсадно кашляет.

Голос. Давай, Джорджо, сынок, ври дальше.

Джорджо. Ну, почему же «ври»? Я пишу только то, что мне удалось узнать из достоверных источников.

Голос. Ну, стало быть, источники твои врут. Давай, заканчивай про Леонардо… небесного и дивного…