Скелеты в шкафу никогда не врут (СИ)

— С завтрашнего… уже сегодняшнего дня твои эксперименты прекратятся. Лаборатория будет опечатана, все записи будут изъяты и сожжены. Ты можешь остаться и продолжить работу, но не над чумой. Или уйти — держать не буду, но и записи вынести не позволю.

Немного переведя дыхание, Мено добавил без всякого ехидства или злобы:

— Как ты сказал? Времена ошибок и решений? Вот моё решение — не допустить ошибки!

Фрим Набен закусил губу от обиды — у него отнимали общее дело, но сдержался, сумел сохранить некое подобие спокойствия, не ударившись в истерику.

— Как пожелаешь. Я удалюсь из города…

***

Набен спешил. Он как никто знал, что времени у него не просто мало, а что его нет вовсе. Покинув дом Мено, он ринулся к себе в лабораторию, гадая, есть ли у него хотя бы час. Конечно же, о сохранении текущего подопытного или хотя бы зараженной мыши-мутанта даже речи не шло. Его целью были записи экспериментов — то, что позволило бы продолжить работу в другое время, в другом месте. Те самые записи, которым доверялось всё самое важное, чтобы не забивать себе попусту голову. Возможно, подойдя к вопросу как-то иначе, сейчас он мог бы с клеткой в руках уже покидать Оренгард, но…

Сверху раздались шаги — в лабораторию спускалось несколько человек. Тем не менее внутрь, предварительно наигранно вежливо постучав, вошёл один лишь Мено. Играя натянутой улыбкой, он поинтересовался:

— Сумел что-нибудь переписать?

— Я не собираюсь вот так жертвовать трудом всей моей жизни! Самым важным в наших жизнях!

— Хорошо, будь по-твоему, — демонстративно уступил Фрим Мено. — Тебе оставят все записи, оборудование и даже мышей.

— Но? — мрачно осведомился Фрим Набен.

— Ты будешь находиться под постоянным контролем в качестве, скажем, пациента…

Мено принялся расписывать все преимущества и выгоды такого решения, но Набен знал ключевое: это ложь и уловка. Иллюзия возможности работать, некоего решения, устраивающего их обоих. На деле же, без доступа к опытам над человеком всё это — пустая трата времени. Лучшим исходом которой станет открытие чумы, убивающей мышей-мутантов.

Пока его друг разглагольствовал, Фрим Набен думал над следующим шагом.

«На что мы готовы ради мечты?» — раздался в голове тихий, вкрадчивый голос, его собственный голос. — «Если иного выхода нет, то…»

— Может, это тебе сделать вид, что всё вышло из-под контроля, м? — поинтересовался Набен, играя коварной ухмылкой.

— Что ты имеешь в виду? — было заметно, что затея с самого начала не понравилась Мено, но он пока ещё был готов хотя бы слушать.

— Отпусти меня. Дай два-три часа на сборы, и я навсегда пропаду из Оренгарда. Затем вешай на меня всех собак, всех пропавших людей, всё, что только захочешь, м-м-м-м, даже отрекись публично.

— Я не собираюсь от тебя отрекаться ни публично, никак, — твёрдо заявил Фрим Мено. — Мы братья. И как братья решим всё здесь и сейчас.

— То есть ты отпустишь меня? — скользя по лаборатории взглядом в поисках чего-то подходящего, спросил Набен.

Вдруг ему на глаза попался стол со сваленными в кучу реактивами, ингредиентами и прочими алхимическим расходниками как раз за спиной Мено.

— Об этом и речи быть не может. Я не пойду на сделку ни с тобой, ни со своей совестью.

— Тогда пойди на сделку со здравым смыслом — уступи, дай мне работать дальше и…

— Тем более нет. Это не здравый смысл, это безумие! — вдруг голос Фрима Мено дрогнул. — Да что с тобой?! Ты смотришь на меня, будто готов убить! А ведь это ты из нас двоих всегда чтил Двенадцать как…

— Двенадцать здесь ни при чём, — перебил Набен, незаметно сдвигаясь чуть в сторону, чуть ближе к своему освобождению. — Они не помогли мне тогда, не помогут и сейчас.

Услышав это, Мено от удивления аж отшатнулся, неожиданно для себя обнаружив на спиной какой-то железный прут по типу кочерги.

— Мне? Мне?! Кто ты такой? — спросил он ошарашенно. — Ты не мой брат. Он не мог такого сказать!

— Ты отрёкся от наших планов! — воскликнул Набен, которому оставался всего один шаг до стола с реактивами. — А значит, и прошлого не достоин!

То, что внутри лаборатории всё идёт не так, как расписывал Фрим Мено, прихваченные им помощники из числа больничных санитаров поняли не сразу — лишь по повисшей тишине, сменившей жаркий спор. Звука драки или чего-то похожего они не слышали, но вывод, пускай и запоздалый, сделали верный, ринувшись внутрь.

Стоило распахнуть дверь, как им в лицо сразу же ударил густой, жгучий, горячий химический дым. Что-то, похожее на живой ковёр, копошилось под ногами. Что конкретно — разглядеть не представлялось возможным. Из-за дыма, самого по себе плотного, слезились глаза.

Санитары не знали, что их ждёт в лаборатории — у Мено не было ни времени, ни желания на объяснение. Зато они наслушались мрачных баек касаемо этого места, пожалуй, наиболее полную их коллекцию из возможных. Поэтому героев среди них не нашлось. Не разбирая дороги, санитары бросились наутёк, не замечая писка раздавленных ими мышей и затруднённого совсем не из-за дыма дыхания.