Схолариум

Нужно бы его навестить. Образ мертвого студента не выходил у нее из головы, хотя она даже не была знакома с этим юношей. Он кричал и никто его не слышал? Руины так далеко от деревни, что это вполне возможно.

Софи стало жалко этого всегда приветливого, хотя и несколько заносчивого студента. Что же за звери убили его столь бесчеловечным способом?

Мальчик лет десяти робко постучался в дверь. Войдя, он смутился и положил на стол судье письмо. Объяснил, что некий человек сунул ему в руки гульден за то, что он передаст записку. Судья улыбнулся малышу и потянулся к бумаге.

Если вы хотите найти убийцу студента, то ищите братьев свободной жизни — его смерть на их совести.

Судья поднял голову:

— А как выглядел тот человек, который дал тебе письмо?

Мальчик задумался:

— Высокий, с бородой, на нем был черный плащ, капюшон на голове.

Судья кивнул:

— А деньги он тебе дал?

Мальчуган, сияя, раскрыл ладошку и показал блестящую монету. А потом быстро развернулся и выбежал из комнаты.

Студент Иосиф Генрих постучался в схолариум. Одна из служанок открыла и впустила его. Да, господин магистр читает у себя в комнате. Энергичный стук в дверь, в комнате раздались шаги. Дверь открылась, на пороге, улыбаясь, стоял Ломбарди. На столе Софи заметила Оккама, библию номиналистов.

— Вы читаете? Я не помешаю?

Ломбарди покачал головой и предложил студенту свою скамью. Другой у него не было.

— Вы ведь знаете, что Домициан мертв, правда? Один студент попросил про него узнать, а поскольку у меня недалеко от Вайлерсфельда живет тетя, то я выполнил его просьбу.

Софи могла больше ничего не говорить. Ломбарди опустил глаза и молчал. Казалось, он размышляет. Возможно, он искал нужный ответ. Наконец поднял голову.

— Что тебе известно? И почему с этим ты пришел ко мне?

— Потому что я слышал, что вы тоже про него расспрашивали. Значит, у вас были какие-то предположения.

— С тобой говорил Лаурьен, не так ли? Вы сдружились…

— Да. А так как он очень беспокоится, то он мне доверился.

Ломбарди тихонько засмеялся:

— Кажется, на свете очень много людей, которых он считает достойными доверия. Ему бы следовало выбирать более тщательно.

— Вот как? Вы так думаете? Он считал, что вы ему поможете, а вместо этого вы тихонько всё выяснили и оставили свои мысли и предположения при себе. А стражники продолжают искать труп в черте города, где, естественно, никогда его не найдут.

— Сегодня утром глава общины Вайлерсфельда был у советника и сообщил, что обнаружены труп и плащ артистического факультета. На этом можно считать дело закрытым. И, насколько я слышал, судье прислали письмо, в котором убийцами называют членов секты.

Софи смотрела на него очень внимательно. Он напряжен и старается держать себя в руках, по нему это заметно. Насколько можно быть откровенным? О чем нужно умолчать? Что известно студенту и почему он вмешался в это дело? Как этот осел Лаурьен додумался растрепать ему все?

— Вы хотели ему помочь? — спросила она.

— Что он тебе рассказал?

Ломбарди постучал пальцами по столу. Ему нужно знать, до какой степени посвящен в это дело Иосиф Генрих. Кажется, новый студент с интересом включился в игру.

— Что однажды он вместе с Домицианом был возле этих руин. Бедняга в отчаянии, он не знает, как поступить. Не только потому, что оказался свидетелем подобного безбожества, но и потому, что бесконечно беспокоится за своего друга.

Да, наивная душа, наверное подумал он. Две наивные души, нашедшие друг друга. Поэтому переходи в наступление, Зигер, расскажи ему все, что он хочет знать.

— Ты слышал про эти секты? Некоторые почитают дьявола, чтобы изгнать Бога, как другие люди — зиму. А еще есть такие, кто полагает, что Бога следует искать у себя между ног. Которые не признают ни грех, ни аскетизм, а сами творят себе образ, о котором я лучше ничего говорить не буду.

— И они убили Домициана? — тихим голосом спросила Софи.

— Вполне возможно, Иосиф. Как только он там появился и начал за ними следить, он уже был обречен. И если они его обнаружили…

— А почему вы молчали? Почему никому ничего не рассказали?

Ломбарди улыбнулся:

— Потому что обещал Лаурьену молчать. Было бы неразумно идти к судье и давать ему указания.

Нет, подумала Софи. Дело не в этом. Но в чем? Эта дьявольская улыбка. Он чувствует себя уверенно. Почему он заставил обыскать весь город, хотя давно знал, в каком именно месте убили пропавшего?

— Вы лжете, — только и сказала она.

— А с этого самого момента ты будешь заботиться только о своих собственных делах, — возразил он холодно. — Тебе понятно?

— Вы думаете, я бросаю вызов дьяволу?

Он засмеялся: