Схождение во ад

— Я подумал вот о чем… Хорошо, положим, русские завербовали тебя. Когда? Благоприятные условия у них были в тот период, когда ты еще служил у нас. И дело не только в контактах с эмигрантами. Тогда они, русские, представляли силу. Тоталитарная империя не пожалела бы никаких средств, чтобы заполучить в свою агентуру офицера спецслужб главного противника, да еще на таком специфически-актуальном направлении его текущей работы…

— Пока ты противоречишь себе.

— Нисколько. Реальные мотивы твоего сотрудничества в то время — либо деньги, либо идейные соображения. Шантаж исключаю: всех баб мира тебе тогда с успехом заменяла Элизабет, а иные гнилые подходы логически обосновываются трудно.

— Так-так… — Ричард принялся за лобстера, отковырнув вилкой хвостовой панцирь, под котором нежно розовело пропитанное горячим соусом мясо.

— То есть, повторяю, — продолжил Алан, — остаются деньги или идея… Но в таком случае ты попросту не мог не использовать возможности завербовать меня, согласись. Мы всегда с полувзгляда понимали друг друга, морально ты был гораздо сильнее а, благодаря той… ситуации легко мог меня переломить… Я находился в шоке, был абсолютно управляем…

Все. Начиналась лирика. Углубляться в нее не имело никакого смысла, а возвращаться к деталям написанных Аланом отчетов и его бесед с тайными недругами господина Валленберга — значило бы проявить нездоровую заинтересованность, что никак не соответствовала имиджу уверенного в себе профессионала.

— Я чувствую… — Ричард помедлил, — с крушением Советского Союза… о, вот, кстати, и мое мнение на заданную тебе тему… Чувствую, у ФБР сильно поубавилось работы в плане контрразведывательных мероприятий. Посему для поддержания бюджета надо найти врагов. Те же проблемы и в нашей конторе, ничего удивительного. — Он позволил себе зевок. — И у русских, вероятно. Ладно, закончим на том. Пусть ребята делают свою работу, успехов им всяческих, меня же интересует вот что: сынок твой собирается в университет или по-прежнему болтается по бейсбольным площадкам?..

Они еще с часок поговорили о том, о сем, не возвращаясь более к острым вопросам инсинуаций контрразведки в отношении своего бывшего агента, и расстались к полуночи у дверей бруклинского мотеля: ехать в Лонг-Айленд Ричарду не хотелось, а с Аланом, вызвавшимся помочь в организации похорон, они договорились встретиться утром здесь же, в мотеле «Мотор Инн», в народе именовавшимся мотелем «горячих простыней», ибо основным его контингентом были влюбленные парочки, снимавшие комнаты всего на несколько часов и весьма редко — на целую ночь.

Задумчиво вращая рюмку с коньяком на полированой стойке полупустого бара, Ричард размышлял над всем тем, что поведал ему Алан.

И, право, ему было над чем поразмыслить!

Мы хотим вернуть немцам, проживающим в Соединенных Штатах и отчасти отдалившимся от своего германского отечества и от германской нации, сознание великой общности крови и судьбы всех немцев. Для этого необходимо духовное возрождение немцев, подобное тому, какое пережили их соотечественники на родине…

Американцы немецкого происхождения, подготовленные таким образом, оздоровленные экономически и активные политически, будут затем использованы в грядущей борьбе с коммунизмом и еврейством для перестройки Америки под нашим руководством.

Из пропагандистских материалов

«Германо-Американского Бунда». 1937 г.