Схожу-ка я замуж!

По пути мы перебросились бы с ним последними анекдотами, поговорили бы о подледном клеве, он бы стрельнул у меня трешку, я у него сигарету.

— Представляешь, — сказал бы он мне перед тем, как исчезнуть, — три мужика в один день на одном стадионе взяли высоту два тридцать, понял, как пошло дело!

Я оторвал взгляд от лестницы и с тревогой подумал о том. что вот уже несколько лет, переехав в новую квартиру, не видел своих новых соседей. Это кажется невероятным, но я не знаю, кто живет подо мной, напротив и на первом этаже, возле лифта. А уж про другие этажи и говорить не приходится. Такое впечатление, что дом населен сплошными невидимками.

Какие-то силуэты время от времени мелькают по подъезду, кто-то иногда проскальзывает с детской коляской, кто-то с собакой на поводке, но из-за вечной спешки я никак не могу их запомнить.

И вдруг меня поразила тревожная мысль: а что если сосед действительно вымирает по причине всеобщей цивилизации? Ну, как, скажем, в свое время незаметно вымер динозавр, которому просто стало тесно, и он превратился в ископаемое. Правда, теснота нынче исчезает, но, может, в этом-то все и дело! Ужасно, если это так, но ведь испарилось же из моего лексикона, ну если не совсем, так почти замечательное слово «соседи». Переехав из коммунальной квартиры в отдельную, я, сам того не ожидая, потерял их, кажется, навсегда.

А ведь было время, когда соседи стояли на втором месте после близких родственников и жизнь не мыслилась без общения с тетей Дусей, что жила возле кухни, с дядей Гришей, который занимал проходную комнату и вечно смолил на лестнице свою «козью ножку», с ровесником Ромкой-Ромео, приковавшим себя к телефону, посредством коего шло общение с Джульеттой, и тем самым раздражавшим портниху Леокадию Гавриловну, которой звонили клиентки. Тетя Дуся одалживала соль и спички, дядя Гриша сообщал последние хоккейно-футбольные новости, Ромка-Ромео менялся со мной конспектами лекций, а Леокадия Гавриловна, ловко орудуя машинкой «Зингер», производила бесплатный мелкий ремонт наших носильных вещей. Если кому-то было плохо, вся квартира бросалась на помощь. Было шумно, было весело, было дружно, хотя, конечно, как и в каждой большой семье, дело не обходилось без ссор. Но, даже поссорившись, все знали; за стеной люди, которые в трудную минуту не подведут.

Когда дом пошел на слом, всем дали отдельные квартиры, и бывшие соседи, а ныне ответственные квартиросъемщики, радостно попрощавшись, разлетелись кто куда. Теперь мы видимся очень редко, но зато расстаемся с грустью. А новые соседи не возникли…

И вспомнился мне старый, довоенный еще фильм «Музыкальная история» про парня-таксиста, который стал знаменитым певцом. Таксиста играл молодой Лемешев, играл с такой искренней симпатией к герою, что все считали: играет самого себя. Но я о другом. В фильме том была одна необычная для сегодняшнего зрителя деталь, занимавшая немаловажное место в авторском замысле. Герой жил в гигантской коммунальной квартире, которая напоминала целое государство. Чего стоила одна кухня, где теснились десятки столов, тумбочек и где действовали очень не похожие друг на друга жильцы. Они по-разному реагировали на таксиста, который, бреясь, услаждал их прекрасными ариями, и зритель, становясь как бы новым соседом, участвовал в забавных домашних приключениях.

Мне подумалось: а что было бы, если б молодой певец жил в отдельной квартире нашего дома-башни? Точно знаю: картина бы не вышла. Потому что исчезла бы атмосфера симпатичного общения, не было бы той душевной человеческой теплоты, которая пронизывает быт главного героя.

Только не считайте, дорогой читатель, что я грущу о времени общих кухонь и призываю всех вернуться в коммунальные квартиры! Трижды нет, ибо все это уже пройденный этап нашей жизни, и каждому ясно: незачем надевать пальто, из которого вырос.

Никому не нужны коммуналки, это бесспорно, и замечательно, что вместо тесных многонаселенных квартир с графиком посещения ванной комнаты идет массовое обеспечение по линии уюта и комфорта. Человеку создаются замечательные жилищные условия. Тяжело дыша, оседают в тучах пыли обветшалые дома, и на их месте вырастают крупноблочные белоснежные лайнеры, плывущие по морю асфальта и зеленых газонов, и гремит вокруг задорная музыка новоселья!

Но я хочу сказать, что, получая долгожданные удобства, люди отгораживаются ими друг от друга, и теперь не так уж часто встретишь тот сплоченный соседский коллектив, который был когда-то обычным явлением. А дружбу терять все да грустно, тем более добрососедскую.

Мой знакомый Леонид Павлович каждую субботу надевает выходной костюм и едет за тридевять земель, в Теплый Стан, едет для того, чтобы посидеть на лавочке в скверике, сразиться в домино, поделиться новостями. В Теплом Стане живут старые соседи, а новых у Леонида Павловича пока что не получилось…