Схватка на дне

— Сэр! Служба подводников в принципе основана на риске. Вспомните «Трешер», «Скорпион». Они погибли в обычных условиях повседневной боевой подготовки. В нашем случае, всё по-другому. Мы тщательно подготовили операцию и маршруты движения «Гоуст». Обнаружить субмарину весьма сложно. К тому же, Бест один из лучших капитанов подводного флота. Он и его экипаж подбирался для работы, как мы говорим в разведке, «по лезвию бритвы». А информация, которую они добудут, поможет сохранить не одну жизнь. Если станут известны дислокация и планы развертывания, нам останется лишь отслеживать маршруты передвижений русских подлодок. Здесь, по сути, и агентурная работа. Ведь мы до сих пор не имеем проникновения в экипажи русских субмарин.

— Кроме Охотского моря, — уточнил Киссинджер, — есть другие варианты?

— Нет, сэр! — уверенно ответил Бредли. — Подводный кабель проложен именно там.

Киссинджер встал, прошелся по комнате, пристально взглянул Бредли в глаза и твердо сказал:

— Замысел смелый. Надеюсь, вы понимаете, что будет, если его реализация пойдет по худшему сценарию?

— Да, сэр!

— Несмотря на риск, ваша идея мне нравится. Я буду говорить о спецоперации в Охотском море с Президентом. Если он согласится, вы об этом узнаете. До подъема русской лодки есть ещё некоторое время. Думаю, «Гоуст» не должна стоять без дела.

Выходя из комнаты, Киссинджер произнес:

— Вы дипломатично промолчали про «Комитет сорока», который должен утверждать все разведывательные операции за пределами страны… Хорошо, я возьму эту проблему на себя.

Киссинджер распрощался с Бредли кивком головы и покинул помещение. Уже потом выяснилось, что многие подобные операции он утверждал самолично. Как было на этот раз до конца неизвестно, но вскоре в аппарат разведки ВМС США поступило долгожданное «добро». Бредли, для которого все эти спецоперации становились смыслом его жизни, как говорят в таких случаях, «ловил кайф». Последняя идея имела свою предысторию. Ещё в детстве, он, прогуливаясь по берегу знаменитой реки Миссисипи, обращал своё внимание на яркие надписи, красовавшиеся на специальных щитах: «Якоря не бросать!», «Подводный кабель!»… Он полагал, что и в России, где-то на берегу должны быть подобные надписи, которые и выведут разведчиков на подводный кабель.

Известие о новом походе первоначально в экипаже Беста было воспринято весьма положительно. Однако это продолжалось недолго — ровно до тех пор как стал известен район проведения спецоперации. Начались явления, не вписывающиеся в героический облик экипажа. Как бы высокопоставленные начальники не старались «запудрить мозги», замысел засекреченной операции стал просачиваться в стройные и монолитные ряды экипажа «Гоуст».

В ходе отходной пьянки, штурман, сделавший накануне прокладку курса из Бангора прямиком в один из проливов, отделяющих Тихий океан от Охотского моря, всё же «раскололся», достававшим его ещё с утра электрикам. Он шепнул им по большому секрету, что район очередного плавания «Гоуст» находится в закрытом для иностранцев внутреннем море СССР. Из чего сам собой следовал неутешительный вывод: в случае обнаружение подлодки противолодочными силами русских она может быть уничтожена. Вскоре эту пикантную подробность знали все, кто оказался в ресторане. Конечно, должен был взыграть патриотизм, но, «по пьяной лавочке», он так ни у кого и не проявился. Профессионализм? От части. Тот же штурман, смекнув, что болтнул лишнее и по черепку его утром уж точно никто не погладит, стал бить себя в грудь и обещать сомневающимся уклониться от любых вражеских пеленгов на обожаемую всеми «Гоуст». Очередное сообщение пьяного навигатора было воспринято не убедительно, и все разом заговорили о пресловутой «кнопке самоликвидации». Она уже была смонтирована и находилась в каюте капитана, откуда приводила в действие недавно уложенные в носу и корме заряды взрывчатки. Публика притихла, переваривая в умах новые реалии подводной жизни. Может быть, на этом все бы и закончилось, но в сигаретном тумане прозвучал чей-то логический вывод: «Нам подготовили не поход, а братскую могилу!» Этой фразы оказалось достаточно, чтобы дискуссия разгорелась с новой силой.

— С какой стати? — раздался хрипловатый голос изрядно поддавшего старшины команды электриков мичмана Хэмптона. — У нас что, война с «красными»? Не собираюсь я жертвовать ради… непонятно чего. Не знаю, как вы? А с меня хватит предыдущих походов. Ты как, Малер? — подливая порцию виски, он обратился к одному из героев знаменитой «масляной эпопеи». — Готов ли ты опять расстаться с жизнью?

— Черт его знает, — ответил раскрасневшийся от спиртного Джонни Малер.

— В аварийной ситуации… понятно. На то мы и подводники — сами себе судьбу выбрали. Но взорваться всем экипажем? Не знаю, не думал.

После известного случая в аварийном отсеке Малер и Гаррисон везде появлялись вместе. Поэтому Хэмптон обратился и ко второму камикадзе.