Схватка на дне

Когда все наорались и накомандовались, Бест спокойным голосом сказал:

— Перед тем как погрузиться на предельную глубину, надо напрячь мозговые извилины, и поискать другой выход из ситуации — не стандартный! Мы ведь не уверены, что найдем под кого поднырнуть. Всем думать!

На мостике на некоторое время воцарилась тишина. Народ лихорадочно соображал что предпринять. «Гоуст» тем временем зашумела в противоположную сторону, отдаляющую её от входа в океан.

— Сэр! — первым, как и положено, сообразил опытный старпом. — Самое логичное для нас, предполагая, что они будут пытаться перекрыть пролив Буссоль, ближайший для выхода в океан, идти на юг. Там Японское море…

— Нет, старпом, — перебил его Бест, редко с ним не соглашавшийся. — На юге, русские как раз и создадут мощный противолодочный рубеж. Там сосредоточено большинство их сил и средств. А здесь, кроме авиации, никого нет.

— К тому же, сэр, — нагленько вклинился минер, — у нас есть еще один имитатор и приборы помех.

— Это наша последняя надежда, — согласился с минером Бест. — Пока они с ними разберутся, мы кого-нибудь да найдем. Не может быть, чтобы здесь, в районе интенсивного судоходства, мы не сможем найти хоть какое-нибудь судно.

— Минер! — Бест впился в него своим, не мигающим трудно-выносимым подчиненными взглядом. — Ты уловил суть проблемы и поставил правильную задачу акустикам. Иди к ним! Передай, что я, и весь экипаж… Мы рассчитываем на них!

Минер, гордо поглядывая на меха, ушел. Прошло некоторое время, и прозвучал доклад акустика. Он доложил, что противник произвел… бомбометание глубинными бомбами.

— Мать их так…! — проорал расстроенный этим известием Бест. — Где они бомбили?

— Сэр! — на этот раз прозвучал голос минера. — До нас это далеко. Вероятно, они жахнули на всякий случай…

— Понял! — коротко ответил Бест и начал на карте измерять расстояния до ближайших проливов, чтобы прорваться в океан через один из них.

Это было плохое известие, но вскоре последовало и хорошее. Акустики смогли обнаружить несколько гражданских судов, двигающихся прямиком в ближайший пролив. Им опять повезло. Они не стали, как ранее планировал Бест, погружаться на предельную глубину и даже подвсплыли, нацелившись поднырнуть под судно, как вдруг что-то крупное и неуклюжее свалилось на них прямо с неба. Субмарина, не ожидавшая этого коварного вражеского маневра, пусть даже случайного, слегка «провалилась» вниз с заданной глубины.

Экипаж «Гоуст» не мог знать, что в дело поиска вражеской подлодки включился гроза и гордость советского Тихоокеанского флота лётчик первого класса майор Вонифатьев…

Аэропорт Елизово, МАП[24], Камчатский полуостров, Российская Федерация

Его звали просто: «Французская вонючка».

Майор Вонифатьев, Иван Дмитрии, имел привычку, вспотевши после напряженного, изнурительного во всех отношениях полета на новом, ещё никем не освоенном, поэтому очень секретном, вертолете-амфибии МИ-14, падать, не раздеваясь, прямиком вниз… на пол.

Вообще-то, он постоянно падал… на обнаруженные всем ТОФ-ом, то есть Тихоокеанским флотом, подводные лодки, время от времени, попадавшиеся в сети противолодочных сил. Но это было там — над морями и океанами. А здесь, в офицерском общежитии, могли бы, что-нибудь и подстелить, уважаемому летчику, зная его странные привычки.

Майор упал и уснул одновременно. Сегодня, он даже не «принял на грудь» из сэкономленных спиртных запасов, которые, как это известно не только в его доблестном полку, должны были быть использованы в очередном полете по прямому назначению — для предотвращения обледенения стёкол кабины его же вертолёта. Однако и на этот раз, естественно за счет мастерства пилотирования, спирт был оптимизирован, то есть сэкономлен. Для чего? Правильно! Для профилактики внутренних органов. А причин выпить было более чем достаточно. Взять хотя бы его вторую половину — умчалась восвояси «в ридну Вукраину», не дождавшись пока майор объяснит, что вовсе не он на последней вечеринке полкового начальства прижимался к официантке Верке, а это она, «разведёнка», липла к нему, как банный лист. А как его голова оказалась у неё на груди, он тем более не знает. И вообще, какой козёл придумал эту фразу: «Дамы приглашают кавалеров!» Опередив законную жену, на танец его пригласила именно Верка. Хотя она на этом вечере должна была наливать и подносить — на то ее и взяли официанткой в столовку лётного состава.

Запашок в комнате стоял специфический: смесь летно-технических компонентов, издаваемых не снятым с тела пилота комбинезоном, обыкновенного человеческого пота и проспиртованного от всех предыдущих попоек пространства. Фамилия Вонифатьев в сочетании с этим запашком, прозванным почему-то именно французским, и определили его кличку «французская вонючка». Догадывался майор о ней или нет нам неизвестно, но, как и в американском, в советском флоте, а тем паче в морской авиации, за каждым начальником числилась какая-нибудь кликуха-погремуха.