Схватка в западне

— Тут такая задумка, — перебил Ухватеева Тимофей. — Сотню надо разделить на две группы. Одну посадим на лошадей, оружием снабдим и вдоль тракта в сторону Ургуя отправим. Тарарам там надо хороший устроить, как на станции под Серебровской, помните? А вторую незаметно вывести по-над Ононом к Махтоле. Махтолинский гарнизон не иначе на подмогу Ургую будет брошен. Нам это на руку. Мы бы спокойно — в село, без шума по мосту через речку, а дальше — поминай как звали.

— Верно, Егорыч, — зажегся идеей Тулагина Пьянников.

— Боевая конная группа должна к заходу солнца завтрашнего дня быть возле Махтолы. Чтоб засветло разведку навести. А вторая, пешая, потемну к селу подберется. Встреча у излучины Онона под яром. — Тулагин примолк, вопросительно посмотрел на Субботова и закончил: — Конную группу возглавит…

Софрон не дал досказать:

— Веди ты ее, Тимоха. Ребят возьми понадежнее. Ухватеева, Макара вот Пьянникова, Глинова…

Тулагин молча, одними глазами, поблагодарил друга…

Спустя некоторое время от сотни отделились двадцать два всадника, взяв направление к Большому тракту. Провожая Тимофея, Софрон Субботов стиснул его, по-мужски грубовато бросил:

— Не жалей контру. — Затем добавил с чуть заметным волнением: — И это… Ты в самое пекло-то особенно не кидайся, поберегайся маленько.

12

Несмотря на полуночный час, в лесу стояла светлынь. Это от свежевыпавшего снега. Тайга была устлана, выбелена искрящимся пухом.

Тулагинские конники бесшумно рысили по мягкой от снега таежной дороге плотной цепочкой по двое в ряду.

Вдруг ехавшие впереди, саженях в десяти — пятнадцати от основной группы, Ухватеев с Глиновым остановились. Ухватеев подал предостерегающий сигнал командиру. Тимофей в свою очередь безмолвно, легким взмахом плетки, приостановил Пьянникова.

Макар хорошо знал жест правой руки Тулагина, выброшенной в бок: «Всем рассредоточиться вправо и ждать атаку».

Тимофей свернул лошадь с дороги, выдвинулся на одну линию с Ухватеевым и Глиновым. Между деревьями он увидел мерцающий огонек костра и фигуры людей возле него. «Семеновский аванпост, — подумал Тулагин. — По-видимому, тракт рядом».

Подъехал Ухватеев:

— Кажись, сторожевые.

— Давай-ка вон с того колка шугани беляков к тракту, — приказал Тулагин. — А мы им отход отрежем.

Разведчики Ухватеева отвалили в левую сторону, Тимофей с остальными бойцами — в противоположную.

Как и предполагал Тулагин, до тракта было рукой подать. Уже через минуту его группа выскочила из таежной чащобы на широкую пустошь, где в виде белой простыни, посредине свернутой чуть ли не под прямым углом, изломился в крутом повороте сплошь запорошенный Большой тракт.

Вырвавшись на простор, бойцы дали волю коням. Отпустив удила, они стремительно обгоняли Тулагина справа и слева, обдавая его снежными брызгами.

Сзади раздались выстрелы. Это Ухватеев напал на аванпост.

Проносившиеся мимо Тулагина конники тоже открыли пальбу.

— Не стрелять! — крикнул Тимофей.

Но бойцы были уже далеко от него.

— Остановись! — усилил голос Тимофей.

Азарт увлекал партизан. Это не на шутку обеспокоило Тимофея.

Он хорошо знал из личного опыта, что в схватке с противником, и особенно ночной, утратить управление подчиненными для командира равносильно проиграть бой.

Некоторые уже махнули на тракт. Они лихо, с гиком, рассыпались по его белой глади. Появись с любой стороны подкрепление белогвардейцев, Тулагин не сможет быстро собрать бойцов в единый строй.

Он еще раз зычно прокричал:

— Остановись! Ко мне!

Услыхали-таки лихачи, вернулись. Тимофей приподнялся в седле, предупредил всех:

— Без моей команды никому никуда.

Пальба в лесу нарастала. Послышался хруст сухостоя. Ближе, громче, суматошнее хруст. И вот на пустошь, гонимые разведчиками Ухватеева, выбежали в панике семеновцы.

— За мной!

— А-а-а-а-а!.. — вырвалось из глоток тулагинцев.

Они с наскоку налетели на бегущих; одни рубили шашками, другие навскидку разряжали карабины.

Неожиданно со стороны заворота тракта застрочил «кольт». Из седла упал один из конников. Тимофей скомандовал во всю мощь голоса:

— В лес! Все — в лес!

Но пулемет сделал всего лишь три очереди. Подоспевший с тыла Ухватеев заставил замолчать его.

Стрельба, крики взбудоражили окрестность. На несколько километров в обе стороны белой пустыни тракта раскатилась тревога. Всполошились соседние сторожевые посты, помчались конные патрули к постоялым дворам, зимовьям, где дремали взводы, полусотни белых.

Тулагин спешил. Он был уверен, семеновцы не заставят себя долго ждать.

Разыскал Пьянникова, Ухватеева и Глинова.

— Убитые и раненые есть?

— Долгова пулемет прошил. Перевязали его, но плох. Не выживет, — сказал Глинов.

— У моих благополучно, — коротко доложил Ухватеев.

— Долгову носилки из жердей сделайте, — распорядился Тулагин и добавил Глинову: — Скажи ребятам, пусть на подвесе, в четыре руки, везут его.

— Надо бы оружием и патронами пополниться, — предложил Пьянников.