Схватка за Рим

-- Клянусь, ты не ошибаешься. Я пожертвовала для этого народа чужой жизнью, -- она охотно остановилась на этой мысли, которая облегчала ее совесть, -- я не остановлюсь и теперь. Но кто же заменит меня?

-- Последний из Амалов.

-- Как? Этот трус Теодагад?

-- Да, он не герой, но герои подчиняются ему. Подумай, он получил римское образование, и римляне охотно признают его. Короля же, которого могли бы выбрать Гильдебранд, Тейя и другие, они будут бояться и ненавидеть. Решайся же! Я всегда считал тебя выше других -- докажи это теперь.

-- Не теперь, -- ответила Амаласунта. -- Теперь я не могу: голова моя горит. Дай мне эту ночь, чтобы собраться с силами. Завтра я объявлю тебе свое решение.

КНИГА IV Теодагад

ГЛАВА I

На следующее утро Равенна была поражена манифестом, который гласил, что дочь Теодориха отказывается от престола в пользу своего двоюродного брата Теодагада, последнего в роде Амалунгов. Хотя новый король был известен, как человек коварный, трусливый и невероятно жадный, но как итальянцы, так и готы признали его. Итальянцы -- потому что он получил римское образование, готы -- частью потому, что он был из рода Амалунгов, и частью потому, что думали, что какой ни есть мужчина все же лучше, чем женщина. Правда, наиболее горячие готские патриоты -- Тейя и другие -- не захотели было признавать короля-труса. Но более благоразумные -- Гильдебранд, Витихис -удержали их.

-- Нет, -- спокойно говорил Витихис, -- влияние Амалов на народ очень велико, и Теодагад и Готелинда не согласятся отказаться от престола без борьбы. А борьба среди сынов одного народа может быть допущена только в случае крайней необходимости. Теперь же такой крайности нет. Теодагад, конечно, слаб, но им могут управлять сильные. Если же он окажется совершенно неспособным, то будет еще время низложить его.

Вечером в тот же день во дворце Равенны был дан роскошнейший пир по случаю восшествия на престол нового короля. Шумно веселились с полными чашами в руках и готы, и итальянцы, не подозревая, что в то же время в комнате короля состоялся договор, который должен был уничтожить их государство.

Король рано покинул залу пиршества, вслед за ним незаметно проскользнул и Петр. Долго и таинственно разговаривали они, наконец, по-видимому, пришли к соглашении).

-- Еще одно, -- прошептал король и, встав с места, приподнял занавес и осмотрел другую комнату. Убедившись, что там нет никого, он возвратился на прежнее место и продолжал. -- Еще одно. Чтобы все эти перемены могли совершиться, было бы хорошо, даже необходимо, сделать безвредными некоторых из этих варваров.

-- Я и сам уже думал об этом, -- отвечал Петр. -- Надо убрать с дороги Гильдебранда, Витихиса.

-- О, ты хорошо узнал наших людей. Но, -- и он нагнулся к самому уху Петра, -- ты забыл одного самого опасного: Тейю... Он должен быть уничтожен прежде всех.

-- Разве этот мрачный мечтатель так опасен?

-- Опаснее всех! К тому же еще он личный мой враг, и отец его также был мне враг.

-- Почему же?

-- Он был моим соседом под Флоренцией. Мне хотелось иметь его участок, а он не уступал. Долго теснил я его, и наконец -- земля моя. Святая церковь уничтожила его брак, отняла все его имущество и... очень дешево уступила его мне, потому что... я оказал услуги церкви во время его процесса.

-- А, понимаю. И Тейя знает эту историю?

-- Нет. Но ненавидит он меня уже за одно то, что я владею его землей. А он такой человек, что вырвет своего врага из рук самого Бога. Но вернемся к делу. Прочти еще раз наш договор, и подпишем его.

Петр начал читать:

"Во-первых, король Теодагад отказывается от Италии и принадлежащих ей островов и провинций готского государства в пользу Юстиниана, императора византийского, и его преемников. Он обещает открыть без сопротивления Рим, Неаполь, Равенну и все остальные крепости государства.

Во-вторых, король Теодагад всеми силами будет стараться обезоружить все готское войско и небольшими отрядами перевести его за Альпы. Жены и дети их по выбору могут или отправляться за войском, или идти рабами в Византию.

В-третьих, за все это Юстиниан оставляет Теодагаду и его супруге право носить пожизненно титул короля. И в-четвертых..."

-- Этот параграф я должен прочесть своими глазами, -- прервал Теодагад и, взяв из рук Петра документ, прочел:

"В-четвертых, император оставляет королю готов не только все земли, которые составляют его, короля, частную собственность, но и королевские сокровища готов, где одного чистого золота насчитывается сорок тысяч талантов. Кроме того, он уступает ему пожизненно половину всех государственных доходов Италии..."

-- А знаешь, Петр, я мог потребовать больше -- не половину, а три четверти.

-- Требовать-то можно, -- ответил горбун, -- но вряд ли ты получишь: я и так уже обещал тебе много больше, чем уполномочен.

-- Но все же я буду требовать. Вот я зачеркнул слово "половина" и вместо него написал "три четверти".