Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

Возможно, отголосок древнеиранской картины обитаемого мира (круг, окаймленный цепью гор с мировой горой в центре) обнаруживается в особенностях формы «скифских» зеркал VIII–VI вв. до н. э., имеющих непрерывный бортик по краю оборотной стороны, а в центре ручку-петельку или 1–4 «столбика», прикрытых круглой «кнопкой», на которой изображены розетка или «лучи», или горный козел, или свернувшийся хищник (барс?). Особый интерес представляет происходящее с Алтая (из Хванираты?) самое древнее (VIII — начало VII в. до н. э.) и самое совершенное по композиции, чистоте стиля и изяществу рисунка «скифское» зеркало из Усть-Бухтармы, украшенное с оборотной стороны шестью фигурами животных (5 оленей и 1 горный козел), направленными по часовой стрелке. Если провести основную ось зеркала через ручку и отверстие для подвешивания, то окажется, что фигуры шести животных ориентированы по странам света так же, как шесть каршваров в иранской ойкумене (рис. 22: III). Само название ираноязычных кочевников Казахстана и Средней Азии — saka — восходит к обозначению оленя-самца (Абаев 1979); возможно, пять оленей обозначают ариев пяти каршваров, окружающих центральный и соответствующих степным областям вокруг Алтая, где были распространены оленные камни типа II (не всегда несущие изображение оленя, но названные оленными не случайно) и ранние (VIII–VII вв. до н. э.) изображения оленя в металлопластике. Горный козел мог обозначать обособленный и удаленный шестой, северо-восточный каршвар, соответствующий Хакасско-Минусинской котловине, где отсутствуют оленные камни, а в искусстве VIII–VI вв. до н. э. изображения козла решительно преобладают над редчайшими изображениями оленя.

Еще более развернутый образ древнеиранской ойкумены, соотнесенный с вариантом «основного мифа» Скифии, воспроизведен, судя по всему, на знаменитом Келермесском зеркале, где картина мира, восстанавливаемая по «Авесте» и «Бундахишну», дополняется элементами мифологии и мифологизированной географии, зафиксированными античной традицией, восходящей к Аристею.

Изложим кратко свое видение композиции и семантики изображений на его оборотной стороне. Зеркало делалось от начала до конца по единому замыслу в одной мастерской с использованием техники, стилистических приемов и образов эгейско-переднеазиатских традиций при знакомстве с образами скифского мира и по скифскому заказу; датируется оно в пределах 660–620 гг. до н. э., наиболее вероятно — около середины VII в. до н. э. (Кисель 1993). Зеркало было заказано людьми, принадлежащими к первому или второму поколению, народившемуся в предкавказских степях после передвижения «царских скифов» с востока, т. е. к поколению, которое в молодости участвовало в первом вторжении скифов в Переднюю Азию. Эти люди еще хорошо помнили мифоэпическую традицию, принесенную из Закаспийских степей, но одновременно уже могли привязывать ее к новой географической реальности и не чуждались соотнесения ее с эгейско-переднеазиатскими образами мифологии и искусства.

Не вызывает сомнения, что если на каком-либо предмете скифской архаики отобразилась развернутая картина мира или некая система мифологем, то это в первую очередь серебряное Келермесское зеркало. Однако нельзя рассматривать всю систему изображений как чрезмерно жесткую и логичную, в которой каждый элемент подчинен общему замыслу. Создатель зеркала происходил не из скифской среды и в целях совершенства композиции вводил дополнительные персонажи и трансформировал основные. Так в секторе 8 голова барана изображена лишь для того, чтобы «поддержать» ноги правого льва (рис. 23).

Ближайшими аналогиями системе изображений зеркала в целом, как ни странно, являются: в хронологическом плане — описанный Гомером (VIII в. до н. э.) щит Ахилла (Илиада XVIII, 478–608), где в центре круга изображены светила, по краю — окружающий землю Океан, а само поле разбито на 6 двухъярусных радиальных частей; в территориальном плане — майкопский сосуд, где развернутая на туловке картина мира окружена идущей по горловине сосуда цепью гор с доминирующей двуглавой вершиной (Мачинский 1997б), а в середине донца изображено море с впадающими двумя реками.

Рисунок на электровой обкладке зеркала, как принято считать, выполнялся после прикрепления ее к диску; однако, по наблюдениям автора статьи и Р. С. Минасяна (которому мы приносим глубокую благодарность за ценные консультации), первичная разметка рисунка на обкладке была произведена до ее окончательного закрепления на диске зеркала.