Скифы и Сфинксы (выпуск №7, 2011г.)

«Совершенно неприличны цветы зимою, мужской наряд на женщине и женский – на мужчине», – писал Григорий Назиниан.  Столь же неприличествующей многим ознакомившимся с общей фрейдистской теорией о происхождении обычая цветодарения начинает казаться традиция возложения цветов на могилы. Действительно, если в древности на похоронах специи, цветы и пахучие вещества использовались, чтобы скрывать смрад разложения, то сейчас, когда необходимости в этом уже нет, христианский мир, отказавшись от специй, продолжает держаться цветочного обычая. Вероятно, это связано с тем, что, во-первых, венок, который возлагают на могилу, символизирует круг жизни (круг – форма венка, жизнь – содержимое венка), отсюда же – четное количество цветов на похоронах; кроме того, во-вторых, христианские похороны являются символической свадьбой, то есть умерший венчается со своей «истинной» жизнью (объединяется святым духом с божественным миром для того, чтобы перейти на иной уровень существования – так же, как венчание с женой означает перевод с помощью святого духа в новую сущность двух человек вместе) и пресуществляется для жизни вечной. Другими словами, нет прямой связи похоронной традиции с идеей дефлорации, лежащей в основе бытового дарения цветов, и, тем не менее, тесная связь Эроса и Танатоса прослеживается также и в сходстве брачных и похоронных ритуалов (стоит вспомнить, что существовал славянский ритуал «свадьбы-смерти»).

НАДУТЫ НАДИТУ НА ДАТУ УДАРА,

на раду подарка,

пуукко закупорок

в тел рванье

у курдов festin de l'araign'ee

кайку kaikua

caita caimassea

наузея,

недомогание –

КОРОНАРНАЯ КУРКУМА

кабогания маркоман.

Трафальгар –

Hагльфар,

МИ тифоны латифундий,

Комитас,

как Мидас,

гнида Нуха это Хундинг:

 – пуповинами опутан

кейко, кайко,

боробудур –

на древесного кобольда

майкапар

лусиньолами какой-то

закопал

КАЙ----КО—БАД

КА------ТАЙ-БА-

                                    Т.

------------------------------------------------------------------------

Вилли Р. Мельников

ДООС – лингвозавр

Сармато-скифское послестишие

( оригинал и перевод на русский)

…Изребрился мой день — и спотыкается о его ступени ночь… Кто сумеет срубить сердцевину солнца отдельно от коры дождя?.. Тучи растают быстрее, чем из них секиру вытесать успеете. Пламя-молчание её испеплит скорее, чем закалится она. Неразделивень сплавит святилище со вздохами тех, кому не хватило раскрошившихся лун дойти до него… Всинённая в горизонт ржавчина не привыкла зеленовато проигрывать в поединках с оттенками искривлённостей непреодолинии горизонта, древесно вычерневшейся из насмешливых скал,,,  Но они — сгущённые оттирания вдумий от усталости болей: их возьмут с собою отплески побоявшихся пряно пересыхать озёр,,,

Шиповатая доброта расклёвывает беззащитную злобу… Стены всегда чувствуют себя             гостями в ими же порождаемом доме, если окна отказываются время от времени становиться замочными скважинами в так и не прорубленных дверях… Облачаться в стену не построенной крепости – значит принуждать эхо изгорчающих безветрие бойниц к клыкастой наготе… Позволишь глубоководным окнам дышать жабрами дверей — и постигнешь законы впадения потока слепоты перьев сна в без-слышье надменного пробуждения, сжигающего недоцветшие проклятвы…

--------------------------------------------------------------------

Елизавета

Кузьмина-Караваева

*