Скинхед

Так, дальше правила, как себя вести. Если встретишь черножопого с русской девушкой… Снова не то, тут и дураку понятно: чурке накостылять, а девушку не трогать! Дальше о необходимости активной деятельности на благо организации — расклейке листовок, распространении литературы, дружбе с братьями по разуму, вернее, по расе. А, вот, кажется дошел.

«Если ты видишь драку, в которой участвуют скинхеды, твой долг — присоединиться к бойцам, не выясняя причин. При любой возможности настоящий скинхед обязан помогать своим, особенно членам своей группы. Помни, ты не просто солдат, ты мститель! И если кто-то обидел твоего товарища, приди и отомсти. Если понимаешь, что твоих сил недостаточно, собери единомышленников и отомсти! Ни одна обида, причиненная скинхеду, не должна остаться неотмщенной!

Если не хватает сил твоей группы, объединись с другими командами, но отомсти!»

«Ну вот, — Ваня удовлетворенно улыбается, — конечно, свои не дадут меня в обиду! И я против них слова не скажу. Хоть пытайте!»

* * *

Они отпрыгнули друг от друга, расплескав полванны на зеркальный пол, застыли в потрясении: кто?

— Алексей, ты здесь? Открой! — раздался высокий требовательный голос. — Ты там с кем?

— Предки… — скривился побледневший Алик, — раньше приехали. — И заозирался в поисках одежды.

А откуда одежда? В ванную-то прискакали нагишом!

— Не открывай! — вцепилась в него Валюшка, видя, что любимый обматывает бедра полотенцем.

— Ты чё? — покрутил тот пальцем у виска. — Жить, что ли, тут собралась? На, прикройся! — И он подал ей пушистый розовый халат, висевший в углу.

Щелкнула задвижка. Открылась дверь.

— Так.. — На пороге возникла высокая красивая дама. Именно дама. Короткая стрижка, брючный костюм, ярко накрашенные губы. — У нас, оказывается, гости? Молодец, сын. Родители за порог, а ты полный дом шлюх натащил! Да еще и мой халат дал! А ну, милочка! — И дама одним движением сдернула с Валюшиных плеч махровое прикрытие. Халат угнездился в ногах розовой тучкой, дама брезгливо пнула его ногой. — Теперь только на выброс. Спасибо, сын. Откуда? На Московском вокзале подцепил? — Она презрительно оглядела голую девушку, присевшую на край ванны и обхватившую себя руками.

— Это… — сипло выдавил потрясенный Алик, — это… Валя… — И вдруг голосом неожиданно твердым, сорвавшимся в фальцет, задиристо закончил: — Моя невеста!

— Кто? — послышался из-за двери густой мужской бас. — Невеста? — И в проеме возникла еще одна фигура, мужская. Крупное темное пятно без лица, с блесточками очков где-то под самым косяком двери.

Теперь среди троих одетых людей, даже Алика в полотенце вполне можно было считать таковым, Валюта, единственная, сидела совершенно голая, дрожа то ли от холода, то ли от стыда, и наблюдала, как под ее мокрой косой, свисающей к самому полу, собирается лужа воды.

— Так, нечего тут голыми девицами любоваться, — выговорила дама, оттесняя темное пятно от двери. И тоном, выражающим верх ледяного пренебрежения, обратилась к сыну: — Одень… невесту! И проводи до выхода.

Алик снова обернул Валюшку в розовый халат и протащил мимо родителей к себе в комнату. Пока она одевалась, путаясь в рукавах и застежках, он, едва натянувший брюки, как заведенный бубнил:

— Не бойся. Сейчас я им все объясню. Не бойся. Сейчас я им…

— Не надо, — просила Валюша, — я пойду…

— Конечно, пойдешь, милочка, — снова возникла на пороге дама, теперь уже безо всякого стука, — только сумочку свою мне покажи, мало ли что там из моих украшений затерялось…

— Мама! — заорал Алик, увидев, как побледневшая Валюта покорно протягивает свою потрепанную джинсовую сумку. — Мама! Не смей! Это, правда, моя невеста! Я женюсь!

— Ну, сегодня уже, слава богу, не успеешь, — спокойно улыбнулась дама, — ЗАГСы закрыты, а завтра с утра к венерологу пойдешь.

Валюша отшатнулась, будто ее с размаху ударили по лицу, стукнулась спиной об Алика, оттолкнулась и бросилась вон. В коридоре подхватила свои сапожки, разбросанные на полу еще с вечера, и лихорадочно стала крутить дверные задвижки. Одну, другую, вправо, влево — никак!

— Помочь? — образовалась у плеча дама.

— Алла, да отпусти ты ее! — снова возник из глубины квартиры мужчина. — Подумаешь, с кем не бывает! Ну, вырос наш сынок, захотелось сладенького… Весна! Гормоны играют.

— Короче, — одетый в свитер и пиджак Алик, в нахлобученной на макушку шапке-ушанке, отодвинул мать, обнял за плечи Валюту, — мы уходим вместе.

— Позвольте спросить — куда? — смерила его насмешливым взглядом мать. — На вокзал?

— В общежитие, — гордо ответил сын.