Скиталец. Страшные сказки

– Почему вы даже не допускаете мысль, – Морен начал терять терпение, но изо всех старался сохранить хладнокровие, – что Я’га в самом деле может оказаться чудовищем?

– Да послушайте! – Староста всплеснул руками, на краткий миг повышая голос. – Я защищаю мир и покой своей деревни! Мы живём бедно, да и кто сейчас вдали от городов живёт иначе? Дед мой так жил и будь у меня внуки, они бы также жили. Каждый день кто-нибудь да умирает, кто от болезней, кто от голода, кого тварь какая загрызёт – их и окромя нечисти в округе полным-полно. Эти «сказки» – как вы их назвали – дают людям утешение. Веру в то, что дальше будет лучше, что после смерти им воздастся за страдания. Я знаю кто вы и чем вы занимаетесь, знаю, какая молва ходит о вас. Так вот, повторюсь, вам здесь не будут рады.

– Я лишь хочу спасти детей, – упрямо повторил Морен. – Есть ли в деревне кто-нибудь, чей ребёнок также потерялся в лесу? И кто хотел бы, чтобы его нашли?

Староста помолчал, раздумывая, а после тяжело вздохнул и начал подниматься.

– Да, Марфа, – произнёс он тихо. – Дочь её давеча за ягодами ушла да так и не вернулась. К ней, так уж и быть, провожу.

– А с той девушкой, что вернулась от Бабушки Я’ги с дарами, я могу поговорить?

– Вот это вам не удастся, – покачал головой старик. – Василиса давно в город уехала.

Дом Марфы ничем не выделялся среди других, за исключением молоденьких, только вставших на ноги поросят, что бегали по двору, время от времени пытаясь улизнуть через щели в кривом заборе. Марфа – женщина средних лет, с растрёпанной косой, в которой проглядывала седина, – ловила их, прижимала к груди и относила в хлев, там и запирала. Вид у неё был уставший, измученный, и то и дело она вытирала глаза рукавом, размазывая по щекам скупые слёзы.

Когда староста открыл калитку, один из поросят попытался сбежать, протиснувшись у него под клюкой, но Морен поймал его и подхватил на руки. На весь двор раздался поросячий визг. С лица хозяйки схлынула краска, когда она увидела, кто пожаловал к ней.

Морен протянул животину Марфе. Та не отступила, но сложила руки на груди и, бросив быстрый взгляд на порося, сказала, так и не поднимая глаза на Скитальца:

– Себе оставьте! Не нужен он мне, коль вы его трогали.

– На моих руках перчатки, если вам так будет спокойнее.

Чем переубеждать всех и каждого, что Проклятье нельзя подхватить, как лишай, проще было согласится. Морен уже давно усвоил это, потому и оставался спокоен. Он опустил поросёнка на землю и тот сломя голову понёсся вглубь двора. Хозяйка не стала возражать.

– Ты что это тут затеяла, Марфа? – спросил её староста.

Та всплеснула руками и воскликнула:

– Порося убежали! – Всё в ней: от дрожащего голоса и резких движений, до блуждающего взгляда, выдавало, как она нервничает. – С самого утра всё из рук валится! Корова не доится, у корзины дно отвалилось, когда яйца собирала, побилось всё. Собака всю ночь выла, не давала спать. А тут ещё и… Юлка, уйди в дом!

Гаркнув, она обернулась к сидящему на пороге дома мальчишке лет девяти на вид. Лохматый и чумазый, в одних лишь штанах, он учился играть на самодельной свистульке. От окрика матери парень вздрогнул и даже сделал вид, что поднимается, но стоило Марфе отвернуться, как он тут же плюхнулся обратно на лавку.

– Зачем ты его ко мне привёл? – понизив голос, спросила хозяйка старосту, всё ещё опасаясь смотреть на Скитальца.

– Из-за Малы, – ответил он ей.

– Я хочу найти Бабушку Я’гу, – теперь уже и Морен вмешался в разговор. – А заодно и вашу дочку.

– Вы правда хотите помочь? – Она словно не верила ему.

Морен кивнул, и Марфа всплеснула руками.

– Боги милостивые! Как я надеюсь, что она и в самом деле у неё! Я боюсь, тревожусь, вдруг её леший съел или похуже кто…

– Вы знаете, как её найти?

Она усмехнулась с горечью и покачала головой:

– Не найдёте вы её. Она ведь мёртвых на тот свет провожает, только мёртвые её и могут найти.

– Но дети же её как-то находят.

Глаза её округлились, выражая растерянность. Она переглянулась со старостой, но тот только плечами пожал. Похоже, прежде никто из них не задавал себе этот вопрос. И тут голос подал Юлка:

– А как же блины в лесу?

Марфа нахмурила брови, напустила на себя угрожающий вид и обернулась к сыну:

– Я тебе что сказала?! Живо в дом!

Морен подошёл к мальчику и опустился перед ним на корточки. Тот побелел, вжался в стену, но не удрал, хоть по лицу и читалось, как ему страшно. Морен улыбнулся, понадеявшись, что это будет заметно по глазам, и Юлка чуть расслабился. Марфа тоже испугалась было – она то и дело оборачивалась к старосте, словно просила его о помощи, – но видя, как тот спокоен, успокоилась и сама.

– Тебя Юлка зовут, верно? – Морен протянул мальцу ладонь и представился.

Тот кивнул, сглатывая, но руку не пожал.

– Я видел, вы с птицей приехали, – сказал он.

– Верно.

– Это у вас нечисть в услужении?

– Нет, птица моя обычная. Всё равно что ворона.

– Вороны не обычные, они ведьмам служат.

– Ведьмам? Как Бабушка Я’га?

– Не-е-ет, – протянул Юлка. – Бабушка Я’га добрая. Она мёртвым помогает.