Скитники

Всех тронуло величие смерти духовного пастыря. Даже в этом он, будучи верным своему принципу «пример лучше проповеди», как бы преподал урок достойного ухода. Свои напутствия Григорий изложил в письменной проповеди-завещании и, запечатанный воском, перед смертью вручил отцу Андриану. Тот должен был передать ее вновь избранному наставнику для оглашения на общем соборе.

Отец Андриан остался до сороковины в доме наставника, ежедневно свершая за отошедшего все молебны. За это время он успел поведать деду с матерью все, что случилось с Корнеем и то, что тот решил в скит не возвращаться, а остаться в монастыре и со временем принять постриг. Каждый день ходил отец Андриан к озеру, совершая и там молебны. Свиток с завещанием наставника Григория он оставил до собора у Ефимии и вернулся в монастырь, полагая, что вмешиваться в дальнейшую жизнь скита не должно. Собор без него решит, кому быть наставником.

Верно в народе говорят, что смерть одна не ходит. Супружница Анастасия после сорока дней тихо отошла во сне.

— Святая пара — сказала Дарья, когда узнала о смерти золовки.

* * *

В общине теперь каждый задавался вопросом «Кому наставником быть?»

— Не знаешь на кого и положиться — кость пошла пожиже, — сетовал самый старый из братии — обомшелый Тихон.

— Что верно, то верно. Маркелов и Григориев средь нас боле не видать, — соглашался Демьян.

— А что коли на баб повнимательней глянуть? От иных проку поболе чем от мужиков — зело домовитые да рассудительные, — подал голос Матвей.

— Не знаю кто как, а я согласный. И предложение сразу есть — Дарья. Чем не наставница? Чадолюбива — вона каких детей воспитала и в дому примерный порядок, и со стариками уважительна. Так же мудро и общину поведет, — горячо откликнулся Тихон.

— Между прочим, интересное суждение. Она и Устав отменно знает и догматы веры с Григорием штудировала, — просипел простуженный на рыбалке Петр.

После долгих споров — были и яростные противники этой идеи, участники собора сошлись на том, что от бабьего правления общине только прок будет.

— Братья, а Григорий видать ведал, что на нее выбор падет — как время выпадет, так все с ней Служебник да Часослов обсуждали, — вспомнил Елисей.

Когда свекор сказал Дарье, что ее зовут на собор по срочному делу, невестка не удивилась. Еще ночью приснившийся ей ангел сказал: — «Возьми скатерть белую, застели стол и поставь хлеба на кормление многие люди».

Дородная, одетая как была, по-домашнему, она уверенно вошла в молельню и почтительно поклонилась собору в пояс. Дед Тихон, как самый старший возрастом, торжественно проскрипел:

— Мы до полудня кумекали, кого в наставники определить и порешили тебя просить принять сию ношу. Что скажешь, сударушка?

Дарья не смутилась, ответила с достоинством:

— Благодарствую, велика честь и ответственность. Пред Богом клянусь оправдать доверие собора!

К ней подошел Тихон со свитком в руках:

— Здесь предсмертные наставления Григория. Он велел огласить их после избрания нового наставника.

Дарья сломала печать с оттиском перстня наставника, развернула бумагу и стала читать громко, чтобы все слышали:

«Братья и сестры, верую в то, что вы избрали наставником того, кто будет жить горем и радостью нашей общины и станет ей истинным отцом.

(В этом месте Дарья поперхнулась и от себя добавила: «или матерью»).

Надеюсь мои старательные труды по учению подрастающих чад будут продолжены. Советую приглашать с просветительскими лекциями и монастырских. Среди них не мало зело грамотных во многих науках.

Сберегайте веру в чистоте во имя грядущего величия нашего, истомленного падениями и испытаниями Отечества. Добиться этого можно только с верой в Творца и Его помощью. Верую, что Россия переболеет, и год от года начнет выздоравливать, и наберет силы для небывало высокого взлета. Живите дружно и непогрешно.

Дай вам Бог терпения и силы! Раб Божий Григорий. Аминь».

ЯКУТСКИЙ ПОХОД ГЕНЕРАЛА ПЕПЕЛЯЕВА

Обезноживший Корней все работы в стряпушной взял на себя. Через некоторое время он стал замечать, что приготовление пищи доставляет ему удовольствие. Особенно если варево получалась вкусным и обитатели монастыря хвалили его за трапезой.

Время шло. Поручик, наконец, завершил первую часть рукописи «Последний поход», написанную каллиграфическим почерком, уже с дополнениями штабс-капитана и, как обещал, дал ее Корнею.

Работа над книгой затянулась по уважительной причине. Прошлым летом минуло два года томительного ожидания шестнадцатилетия его златовласой невесты и молодым было недосуг — обустраивали семейное гнездо. К тому же немало времени отнимало ведение дневника и запись рассказов товарищей во время вечерних бесед. Этот материал должен был послужить основой для новой книги.

О Пепеляеве Корней не раз слышал и в городе, и в лагере. Говорили разное. Кто хорошо, кто плохо. И ему очень хотелось понять, каков на самом деле был знаменитый генерал. Прибрав трапезную после ужина, он проковылял в свой угол и открыл рукопись.