Склейки

Он слышал обрывки разговоров.

– Рано еще, Эдик, рано,– говорил Волков, выпроваживая журналиста из кабинета.– Все я тебе дам, все покажу – когда придет время.

А потом Волков сменил интонации. С Эдиком в коридорах едва здоровался, разговаривал только по необходимости – на прямых эфирах и интервью, смотрел искоса и с неприязнью.

И Эдик изменил тактику. Он начал обхаживать Елену – первого Волковского помощника, но никогда не общался с ней при самом Волкове.

Иногда он исчезал с заседания Думы, и Дима был уверен, что Эдик шел к Елене: после таких исчезновений от Эдика чуть заметно пахло духами.

И вот на одном из заседаний, как раз во время выступления Волкова, Эдик махнул Диме, чтобы он сворачивал микрофон и выходил.

Дима двинулся к выходу.

– Только я почти ничего не успел,– предупредил он Эдика, а тот, приплясывая от нетерпения, сказал:

– Мы вернемся.

– Что, синхрон надо брать?

– Нет, поснимаешь там... кое-что, и пойдем доработаем. Хорошо?

– Ну давай, как скажешь.

Эдик и Дима двинулись по коридору к кабинетам контрольно-счетной палаты. В одном из них, нервно переминаясь с ноги на ногу, их ждала Елена.

– А если он придет? – спросила она, заглядывая Эдику в глаза.

– Не придет,– ответил Эдик.– Он только что начал читать доклад, так что у нас минут двадцать. Нам столько даже не надо.

– Ты никому не скажешь? – Она очень и очень переживала.

– Никому.– В голосе Эдика появилось еле слышное раздражение.

– А когда ты это покажешь...

– Кому?

– Ну ты ведь зачем-то их копируешь? Ты ведь хочешь это... потом... обнародовать? Нет? И вот когда ты обнародуешь... Как ты объяснишь, откуда это взялось?

– Скажу – зашел в кабинет Волкова, а документы лежали на столе.

– Но он ответит, что никогда не оставляет документов на столе. Это правда.

– Ну и что? Мое слово против его слова – вот и все.Елена еще немного посомневалась, но Эдик сказал:

– Леночка, время идет. Слышишь, Ленусь?

И она сдалась окончательно. Гремя связкой тяжеленных ключей, Елена открыла сейф, достала из него папку с документами и разложила бумаги на столе.

– Дим, поснимай,– сказал Эдик.– Вот сюда,– и выдал Диме новую кассету.

– Как тебе надо? – переспросил Дима, когда они с Эдиком склонились над столом.

– Сначала,– сказал Эдик,– общий план всех бумаг на столе. Потом – каждую отдельно, крупным планом, так, чтобы весь текст обязательно попадал в кадр. Подержишь секунды три – и следующую, хорошо?

Дима так и сделал. Минут через пятнадцать они были свободны и вернулись в зал, где Волков уже отвечал на вопросы.