Сколько стоит мечта?

П: — А я с работы частенько заезжаю сюда.

Я: — А семья есть?

П: — Да, женат, ребенок (легкая настороженность в глазах)…

Я: — А почему здесь тогда часто?

П: — Да я и сам не знаю, а что, не вписываюсь? (недоумение)

Я: — Нет, почему же, наоборот, а вот я, по-моему, не очень…

П: — Мне вот тоже кажется, что ты не как все, может быть, просто эта работа не для тебя.

Я: — Может, и так.

Дальше молчание, потом пожелание удачного вечера, и он уходил к другому бару.

Очень долго я не могла понять, за что же здесь все-таки платят и как уже начать зарабатывать, может, это и правда было не мое. Уже больше недели Виталик не брал с меня денег за дорогу, терпеливо дожидаясь, когда же я втянусь. Разговоры в «вэне» по дороге из клуба явно свидетельствовали о том, что мои 10 долларов в кармане — какое-то недоразумение.

Д1: — Что за день сегодня?! У меня ни разу еще не было меньше 300, сейчас даже 200 не собрала!

Д2: — Ну, не каждый день ведь по штуке заколачивать!

Д3: — Да это кошмар! Ну хотя бы 500, мне завтра рент платить, а я вчера на шопинг все спустила!

Когда-то наступает тот момент, когда понимаешь, что либо от мечты или цели пора отступиться и забыть, расписавшись в собственном поражении, либо в чем-то себя сломать и идти напролом. Этот момент наступил, и с посиделками в гримерке пришлось завязать. На следующий вечер мы совпали по расписанию с Нино, и, когда выдалась пара свободных минут, она вкратце пояснила мне то, чего мне не хватало для понимания картины в целом.

Н: — Понимаешь, они ведь приходят не только поглазеть на хорошеньких девушек, им нужно общение. Это мегаполис, в котором 90 % одиноких людей, и даже те, кто неодинок, заводят семьи, как правило, после 40, когда состоятся финансово. Здесь карьера важнее личных отношений, они отягощают, не дают двигаться вперед, да и попросту ни у кого нет на это времени. Но людям необходимо чувствовать себя нужными и делиться своими переживаниями, эмоциями и эту, пусть даже и иллюзию, мы им дарим.

Я: — То есть продаем?

Н: — Ну, давай назовем это их благодарностью за наше время и внимание. Ведь ты бы вряд ли стала тратить свое личное время, проводя вечер за обсуждением чужих проблем, при этом стараясь искренне поддерживать разговор, сочувствовать и сопереживать?

Я: — А на что тогда людям друзья?

Н: — Дело в том, что у них другой менталитет. Дружбы в том свете, что привыкли ее видеть мы, здесь просто не существует, каждый сам за себя. Это большая редкость и удача иметь настоящего друга здесь, в Штатах.

Я: — Получается, нужно изображать дружбу с незнакомым человеком?

Н: — Ну, в общем, да, только не совсем равноценную, их не интересуют твои дела, как и твоя жизнь в целом, все внимание должно быть направлено на них самих, они здесь отдыхают морально, заряжаются позитивными эмоциями и готовы за это платить. Кто-то даже по нескольку лет приходит исключительно к одной девушке, которая о его жизни знает даже больше, чем, вероятно, собственная мать.

Я: — Как-то все это странно и нелепо, по-моему.

Н: — Потому что ты мыслишь по-другому, в России бы вообще этого никто не понял, у нас другие ценности, здесь же все наоборот.

Теперь картина стала проясняться, и все, наконец, сдвинулось с мертвой точки. Теперь стало понятно, почему все были настолько вымотаны и выжаты в конце смены так, что только оседающий в кармане заработок вызывал вымученную улыбку и осознание того, что вечер прошел не зря. Никогда раньше я не задумывалась о том, что эмоциональная нагрузка может утомлять гораздо сильнее физической, ведь никто не привык делиться радостью, как правило, чаще проблемами. И, хоть со временем я научилась отстраняться и как бы смотреть со стороны на чужие сложности, в обсуждении которых мне приходилось участвовать, ощущение того, что так или иначе пропускаешь их через себя, не покидало.

Со временем у меня получилось отложить некоторую сумму. Я отправила папе 2000 долларов банковским переводом. Меня переполняло чувство гордости и ощущение того, что я наконец вплотную подобралась к своей мечте, но сама работа радости не приносила, хотя некоторым она даже нравилась и у каждого были свои причины. Кому-то удавалось совмещать работу с учебой и таким образом ее оплачивать, кто-то целенаправленно копил на что-то необходимое, для кого-то это было единственным средством к существованию, кто-то помогал родителям или оплачивал няню для ребенка, но были и те, кому просто нравилось «нравиться», собирать восторженные взгляды, знакомиться с новыми людьми в надежде встретить свою судьбу. У меня была своя цель, но в то же время мне было интересно наблюдать за тем, как, кого и с какими целями затягивала эта работа, перерастающая со временем для многих в образ жизни. Бывало, с этой работы уходили: те, у кого появлялся постоянный молодой человек и был против такого заработка, либо те, кто шел учиться, потому что хотел иметь надежный тыл в виде основной профессии в силу недолговечности данной подработки, но тем не менее нередко они снова возвращались.