Сколько ты стоишь? (сборник рассказов) [СИ]

Мэйри широко улыбнулась и с трудом подавила желание обнять ещё и горничную.

— Да. О да!

* * *

На площадь у фонтанов Стив не явился. Ни в шесть, ни в семь, ни в восемь. Мэйри приехала домой в девятом часу и первым делом разнесла в пух и прах свою спальню. Потом устроила истерику слугам-низшим фэйри. После меланхолично следила, как они убирают осколки и колдуют, возвращая кровати нормальный вид.

В голове было пусто, сердце билось медленно-медленно, точно вот-вот остановится.

Мэйри даже не стала задаваться вопросом — почему он не пришёл, всё и так было ясно. Может, и танцевал с ней тогда из жалости или простой учтивости. Или…

Или догадался, кто она. Будет хвалиться перед друзьями? Или наоборот, постарается забыть навсегда? Показать, что он понял тогда, в ресторане, было бы для него опасно, вот он и разыграл заинтересованность. Но зачем же тогда приглашать?

Абсолютно неважно. Это совершенно неважно. Мэйри вовсе не хотелось унижаться дальше и искать его, может, слушать его мысли. С одной стороны, она боялась, что её гнев несчастный человечишка не переживёт. С другой — уходить надо тоже красиво. Сейчас она просто убедит себя, что ничего не было. Бессмысленных часов ожидания у фонтанов на промозглом ветру — не было. Танца — не было. Солнечных глаз и улыбки — никогда, никогда не было!

Зелье на ночь и вызванный демон-инкуб исправили дело. На следующий же день Мэйри приняла приглашение маркиза Риаты и до упаду танцевала на балу, слушая комплименты, раздавая комплименты и улыбаясь, улыбаясь, улыбаясь…

В конце концов, она приехала в Валисию отдыхать. Вот и надо отдыхать, как приличествует леди. А не посещать человеческие заведения. Мэйри только раз съездила во дворец князя — человека, но лишь потому, что его придворный колдун очень просил. А колдуна просил, конечно, князь. Наверное, даже умолял. Из того, что Мэйри слышала — принималось очередное соглашение между людьми и Высоким обществом. Мэйри не интересовала политика, поэтому в подробности она вдаваться не стала. Куда приятнее было ловить восхищённые взгляды юных волшебников и завистливые — ведьм. И флиртовать. Приглашение одного из ухажёров она даже приняла и на следующий день поехала в его загородную усадьбу.

Всё было мило — Тибби улыбался, целовал её спрятанные в перчатки пальцы, говорил, как прекрасны её глаза, даже исполнил пару серенад на гитаре. И скучно — Мэйри с трудом удерживалась от зевка, слушая одни и те же глупости и постоянно-постоянно улыбаясь. Всё это один в один походило на десятки свиданий, которые у неё уже были. Мэйри знала, что вернётся домой усталая, разбитая, будет долго разминать лицевые мышцы, которые ныли от фальшивых улыбок. И снова ляжет спать с мигренью, сорвавшись на несчастных служанок-пикси. Изо дня в день одно и то же.

Часам к шести вечера любезный граф Тибби уговорил её остаться на маленький семейный ужин с его младшей сестрой — шестнадцатилетней ведьмой, в розовых бантиках и брильянтах от кончика носа до кончиков пальцев на ногах. Мэйри смотрела на неё и уже жалела, что согласилась на этот чёртов ужин — в глазах рябило от блеска, а во рту было приторно-сладко от всего этого розового, душистого, в рюшечках и кружевах… какая безвкусица! Ещё что-то бубнил фоном граф. Наверняка хвастался — все они ходят гоголем, рассказывая десятки и сотни небылиц, и всё это так скучно! Мигрень была обеспечена, и Мэйри искала повод вежливо уйти, когда отлучившаяся было сестра Тибби вернулась — со счастливым видом ведя на серебряном поводке раба.

Мэйри бросила короткий взгляд и поспешила отвернуться. В её семье рабство не то что не приветствовалось, но считалось безвкусицей. Да, порой магам нравилось подчинять людей — почти как фэйри. Но смертных околдовывали так, что они начисто забывали обо всём кроме своего хозяина. Доставить удовольствие господину — единственная мысль, остававшаяся в их голове. Именно за это Мэйри рабство не любила. Кому нужна послушная кукла? Так, побаловаться разок и понять, что реальность куда интереснее, куда многообразнее. Настоящие, не навеянные магией чувства ярче… Но откуда это знать шестнадцатилетней ведьме? В её возрасте и Мэйри радовалась простому подчинению, возможности возвысить себя в глазах хоть кого-то. Пара лет — и она поймёт, насколько это неумно. А пока — пусть играет.

Но смотреть на это — фи!

— Анит! — поймав раздражённый взгляд Мэйри, воскликнул Тибби. — Зачем ты притащила сюда эту мерзость? Ты оскорбляешь нашу гостью!

Девочка тут же скуксилась. Дёрнула цепочку, раб тихо вздохнул.

— Но брат…

— Всё в порядке, Тибби, — перебила её Мэйри, отмахиваясь и машинально бросая ещё один взгляд на несчастное существо, переставшее быть даже человеком. — Меня это нисколько…

И осеклась.

На четвереньках, худой, полуголый, покрытый свежими рубцами он совершенно не походил на того красавца, который танцевал с ней в человеческом ресторане. И взгляд теперь прятал. И улыбку с его губ стёрли. Но Мэйри его узнала. И почувствовала сильное, плохо контролируемое желание выхватить цепочку у юной дурёхи и саму её отходить так, что мало не покажется.