Сколько ты стоишь? (сборник рассказов) [СИ]

Я вот не хотела. Я строила свой воздушный замок, давая его иллюзии силу. Зачем? Мне так хотелось. И ещё — в моей жизни после обряда больше не было смысла. Он был всё время — я росла как маг, я шла к светлому богатому, великому будущему, по головам иногда шла. А после бенефиса, когда мечта исполнилась, когда я стала самой известной, самой почитаемой, самой популярной, жизнь потеряла смысл.

Красивый мальчик с серьёзным взглядом и фальшивой улыбкой как-то наполнял её. Рядом со мной давно, лет десять не было никого, в кого можно было бы влюбиться — мы, маги, вообще, одиночки. И вот…

Но влюбиться в раба? Как я могла так низко пасть. Как я могла — после всего — так рьяно строить этот воздушный замок?

Мои дни и ночи заполнялись им. Я стала интересоваться южным языком, я рассказывала Алену о своих научных изысканиях. Я, наконец, смотрела на него — как он ест, как читает, как спит… Иногда это доставляло такое же наслаждение, как наши с ним ночи.

И нет, это не было действием заклятья. Уж это я понимало. Это было результатом моей собственной дурости.

Демоны и бездна, ему же всего шестнадцать, я чуть не в матери ему гожусь!

Однажды в разговоре с Аврелием я даже поинтересовалась — вскользь, иначе нельзя — а как снимается проклятье Алена. Он тоже сначала подумал про то, суицидальное. «Всё-таки хочешь избавиться от мальчишки?» А когда понял, что я про сексуальное влечение, помрачнел, оглядел меня и попытался разорвать связь. У меня хватало амулетов, я его остановила. Якобы научный интерес, ну любопытно, такой материал для исследования под боком, а в книгах ничего про это нет. В наших книгах и впрямь ничего не было, это южные маги о таком писали. Аврелий всё равно долго уламывался, и я не могла точно сказать, поверил он мне или нет — хотя даже я поверила в научность своего «интереса».

Оказалось, южные маги перестраховались, как могли. Хозяин наложника вроде Алена должен был нарисовать заковыристый символ своей кровью на лбу раба, причём в момент собственной смерти. Точнее, за мгновение до неё.

Я изумилась: «И что, кто-то на такое соглашался?». Аврелий, чуть успокоенный моим вопросом, хмыкнул, глядя на меня у пор: «Да находились идиоты».

Умирать я не планировала, это была слишком большая цена даже для Алена, которой он наверняка не стоил. Мой воздушный же замок мог существовать только при мне живой. Так что да, научный интерес.

* * *

Насчёт предложения отца я, кстати, наябедничала почти сразу — на следующий же день. Совсем не понравилось папочкино обещание вернуться. Я связалась с королевским магом, расспросив перед этим Аврелия, и передала новость королю. Меня пообещали охранять, но незаметно, и солдат прислали. Я лично съездила к ним на заставу, чтобы точно знать, что в поездках в лес с Аленом мы с ними не столкнёмся. Взамен Его Величество попросил передать, что ему моя поддержка тоже не помешает, и если я разок пообщаюсь с народом от его лица, он будет весьма признателен.

Мой статус героини и спасительницы никому покоя не давал, я это понимала. Но идея кого-то поддерживать не сильно прельщала. Мне, правда, после всего хотелось покоя. И всласть предаваться иллюзии.

Конечно, мне не дали.

На этот раз папочка подстраховался и явился вместе с тем «хорошим человеком». А заодно и с армией — своей и «человека». Хорошей такой, большой армией. Они быстренько заняли соседние городки и деревушки, перебили королевских солдат, — в общем, начали форменное восстание, в котором я участвовать не желала. Но когда ты не ведьма, а у твоего папы армия… папа тебя не спрашивает.

«Человек» был герцогом Винесским, дальним родственником короля, богатым землевладельцем и кредитором короны. Разговор у него со мной был короткий — или помогаю, или… «или» мне не должно было понравиться, хотя я понимала, что нужна им живой. В итоге меня заперли в собственной же спальне — думать. Я металась от окна (под которым стояли солдаты) к двери, крича, что по ним плаха плачет, и я во всём этом не участвую, чтобы хоть как-то скрыть собственное волнение об Алене, которому приказала спрятаться в подвале. Уж наверняка герцог с папочкой о нём знали — королевский всё-таки подарок — и искали. И наверняка в первую очередь в подвале. Да, там самая прочная дверь, но пара-тройка человек её, если понадобится, вынесут. И что станет с моим наложником, и насколько он потом будет моим, я прекрасно осознавала.

Для усмирения меня — или для уговоров? — ко мне прислали папу. Или он сам пришёл — у нас очень нежные отношения в семье. Утешить решил. Для начала он проверил, нет ли у меня амулетов, снял — получив пару раз в глаз, но снял. Косвенную помощь ему оказывали держащие меня солдаты, пришедшие явно для моральной поддержки. Потом солдат отослали, меня связали и начали утешать. Или уговаривать. С криками про «дрянь» и кулаками. Хорошие у папочки кулаки…

Я шипела и плевалась, понимая, что лишь раззадориваю его. Но не могла иначе — лежать на полу просто так и терпеть молча было и страшно, и унизительно. Это Ален мог. Я — нет.