Сколько золота в этих холмах

– Умнее большинства людей, – издевательски произносит Сэм, понижая голос, чтобы он звучал, как голос учителя Ли. Получается довольно убедительно. Отвечает новому, исхудавшему лицу Сэм. Они обе замолкают. Когда Сэм начинает через некоторое время говорить, она все еще делает это чужим голосом – не вполне мужским, но и не вполне голосом Сэм. – Если Нелли так умна, то она должна знать, что такое верность. Если она так умна, то может и принять наказание.

– Она устала от этого груза. Я тоже устала. А ты – разве нет?

– Ба не отступил бы, сославшись на усталость.

Может быть, в этом и заключалась проблема ба. Может быть, ему следовало бы примириться с тем, что у них есть, перед тем как умереть грязным в своей постели, не имея ни единой чистой рубашки. Люси прижимает руку к своей горячей голове, слыша гудение в ней. Странные мысли поселялись в пустых пространствах Люси. Иногда ей кажется, что сам ветер нашептывает ей по ночам какие-то идеи.

– Позволим ей отдохнуть немного, – говорит Люси. – В любом случае конец пути уже близок. – Она оглядывает холмы. Ни одной живой души не видели они с тех пор, как повстречали двух мальчишек на пересечении дорог месяц назад. Она должна задать этот вопрос если не ради Нелли, то ради себя самой: – Ведь верно?

Сэм пожимает плечами.

– Сэм?

Еще одно пожатие плечами. На сей раз Люси воспринимает смягчение линии плеч Сэм как сомнение.

– Если мы не остановимся, – говорит Сэм, – то, может, найдем место получше.

«Новое место может быть получше», – говорил ба каждый раз, когда они собирали вещи, чтобы отправиться на новую шахту. Но «лучше» никогда не наступало.

– Ты сама не знаешь, куда идешь, – говорит Люси.

А потом неожиданно начинает смеяться. Она не смеялась с тех пор, как умер ба. И это не ее натужные «ха-ха» – из нее вырывается нечто саднящее и мучительное. Если Сэм собирается следовать мечте ба о диком месте, то они всю жизнь проведут в пути. Может быть, Сэм именно этого и хочет: чтобы они всю жизнь тащили на себе ба.

– Не валяй дурака, – говорит Люси, сумев перевести дыхание. – Мы уже больше не можем.

– Могли бы, будь ты посильнее.

Это слова ба, и Сэм снова замахивается, чтобы ударить Нелли.

Люси хватает Сэм за руку. Это прикосновение – как шок, запястья Сэм такие тонкие и хрупкие, несмотря на всю ее непримиримость. Сэм выдергивает руку, Люси теряет равновесие, выкидывает вперед руку, чтобы не упасть, и царапает ногтями щеку Сэм.

Сэм отшатывается. Сэм никогда прежде не пасовала – ни перед мальчишками с их камнями, ни перед ба в самом его пьяном виде. Да и с чего бы ей пасовать? Ба никогда не пытался ударить Сэм – он бил только Люси. Утренний свет стал уже резок, обвиняющие глаза Сэм широко распахнуты, как солнца-двойняшки.

Люси, по природе трусиха, бросается наутек. Удары за ее спиной возобновляются.

Она карабкается по склону самого высокого холма, какой ей удается найти, страждущие растения цепляются за подол ее платья, которое стало теперь слишком коротким и выцвело за время пути. Трава настолько высохла, что царапает ее до крови, разрисовывая ее ноги замысловатым узором. На вершине она подтягивает колени к груди. Просовывает между ними голову, зажимает уши ладонями. «Тин лэ?[12]» – спрашивала ма, закрыв уши Люси руками. Тишину в первое мгновение. Потом биение и шум собственной крови Люси. «Это внутри тебя. Оттуда, откуда ты. Это звук океана».

Соленая вода, яд для тех, кто ее пьет. В исторической книге учителя Ли земля заканчивается у океана, который ограничивает западную территорию. Дальше – пустая голубизна, морские чудовища, нарисованные между волнами. «Неизвестные дикари», – говорил учитель, и Люси взволновалась оттого, что ма говорит о море с такой страстью.

Люси впервые понимает это желание уйти куда подальше от той жизни, которую она знала. Когда они покинули город, она надеялась, что ярость Сэм останется позади. Но ярость живет и в Люси.

– Прости, – говорит Люси, обращаясь теперь к ма.

Она не заботилась о Сэм так, как ее просила ма. Она не знает, по силам ли ей это. И Люси наконец позволяет себе заплакать, потому что Сэм отсутствует и не увидит эту слабость сестры. Она слизывает слезы на ходу. Соль дорога, соли много лет не было на их столе. Она плачет, пока ее язык не начинает засыхать. Она берет в рот травинку, чтобы отделаться от неприятного вкуса во рту.

У травы тоже вкус океана.

Второй стебелек оказывается таким же соленым. Люси останавливается. Смотрит за гребень холма. Видит белый проблеск.

Она идет, пока не оказывается на краю громадного белого диска, который хрустит под ее ногами, обжигает ее царапины. Разгар засушливого сезона, и повсюду на холмах исчезают неглубокие озерца и ручьи. Здесь исчезло целое озеро, оставив после себя солончак.