Скользящий странник

– Не извиняйся. Короче, слушай… Я поговорила с Терентьевым. Он – не в обиде на тебя. Говорит, что с ним тоже такое бывало. Это – переутомление. Сказал, чтоб ты не дурил, а возвращался на свою должность… Только через две недели. Тебе в отпуск надо! Это его слова.

Слава молчал.

– Ты слышишь меня?

– Слышу.

– И еще. Терентьев сказал, что хорошими специалистами не разбрасываются, и порвал твое заявление. Что скажешь?

– Я за это что-то должен?

– Мне – нет! А Терентьеву – должен! Должен заявление об отпуске, но, по его словам, можно будет написать потом. – Стелла отключилась.

Вячеслав сидел и чувствовал себя совершенно подавленным.

«Вот и весь мой авантюризм! А назвался «странником», да еще «скользящим»! Только и умею скользить на одном и том же месте, по одной и той же проторенной колее… Да еще и с помощниками».

Но в душе почему-то разрасталась радость. Так долго унывать Слава не привык.

«Да какое кому дело. Ну, значит, я – такой! Как все. Живу, как удобно. И что? Скользящий Странник. Да фигня все это! Детский сад! Всю жизнь мне, что ли, служить этому придуманному образу? Сам его создал, сам и уничтожу!»

Он ходил по квартире и радовался. Все вставало на свои места! И все же надо было позвонить Дорохову. Тот, как всегда, отозвался сразу.

– Господин Дорохов? Я решил ехать.

– Отлично! Так я высылаю приглашение?

– Высылайте. Только сначала ознакомьтесь с моими условиями: я могу к вам приехать только на две недели. И не работать, а скользить по волнам! А ваши туристы, если желают, могут смотреть на это! Мне денег за это – не надо. А вы, если хотите, можете сделать просмотр платным. Я думаю, на это стоит посмотреть. Ну, так как? Договорились? Мне ждать приглашения?

На другом конце повисла пауза. Потом Дорохов осипшим голосом спросил:

– Можно подумать до завтра?

Слава засмеялся:

– Можно! – и положил трубку.

Независимость, когда-то потерянная, возвращалась к нему. И Вячеслав всей душой открылся ей навстречу.

Жизнь в фокусе

Олег Рой

Молодой фотограф Дмитрий Еремин был одним из тех, кого сейчас называют модным словом «фрилансер». Впрочем, в отличие от многих своих коллег, больше времени тратящих на поиск заказов, чем на их исполнение, специалистом он был признанным и востребованным. Сделанные им снимки постоянно мелькали на страницах глянцевых модных журналов, а организаторы любой уважающей себя московской тусовки стремились пригласить Еремина поработать у них.

Глядя на этого просто, но стильно одетого молодого человека, знатока столичного бомонда и завсегдатая светских мероприятий, трудно было подумать, что родом он из затерявшейся где-то в Краснодарском крае станицы. А меж тем это было действительно так. Митя вырос не в городской квартире одного из многочисленных каменных муравейников с зеркальным лифтом, центральным отоплением и водопроводом, а в окруженном старым разросшимся садом и большим огородом деревянном домишке с чердаком.

Этот чердак и сыграл значительную роль в жизни Мити. Как-то раз, лет в одиннадцать, играя с друзьями в казаки-разбойники, он забежал на чердак, где стоял старинный сундук с тяжелой крышкой, обклеенной порядком выцветшими старыми картинками. Этот сундук был там всегда, но Мите никогда не приходило в голову открыть его. Однако тут он откинул крышку и обнаружил внутри старый фотоаппарат «Смена», который покрылся толстым слоем пыли и был оплетен сетями самого искусного природного мастера по созданию ловушек – паука. С этого момента попал в ловушку и Митя. Он так заинтересовался фотографией, что забыл обо всем на свете. Вместе со «Сменой» и принадлежностями для проявления пленки и печати снимков в сундуке обнаружилось и несколько растрепанных популярных пособий для начинающих фотографов, и Митя так увлекся их чтением, что даже перестал ходить на речку с друзьями. Так и просиживал целый день за книгами. Увидев, чем занимается его сын, Митин папа (а это он был когда-то владельцем «Смены», да с годами позабросил свое хобби) раскрыл мальчику пару секретов фотодела, показал, как выставлять экспозицию, а потом съездил в райцентр, купил две катушки пленки – цветную и черно-белую и торжественно вручил их сыну. Этот подарок стал настоящим праздником для Мити. Мальчик носился с фотоаппаратом по двору и щелкал все, что видел, – от облаков на небосклоне до ползущих по земле дождевых червей. А когда пленка была отснята, что произошло очень быстро, отец с сыном съездили в райцентр и проявили ее. К удивлению старшего Еремина и необыкновенной радости младшего, больше половины снимков вышли удачными, а три – просто-таки отличными для начинающего фотографа.

Настала осень, Митя пошел в школу, но к увлечению своему не охладел, даже наоборот. Он выискивал в библиотеке книги по фотоделу, расспрашивал всех знакомых, которые хоть когда-либо держали камеру в руках, и через некоторое время выучился не только снимать, но и самостоятельно проявлять пленку и печатать фотографии. Тщательно заделав все на том же чердаке окна и все щели, Митя превратил его в настоящую фотомастерскую.