Скользкая рыба детства

– Ну, где ты, что ты, – спросил его осторожно. – Я вот на городской транспорт пересел, угнали моего коня, серебристый «Фольксваген-Пассат».

– И не вернули?

– Что ты! Чудес в наше время не бывает!

– Жалко коня?

– Сперва конечно, а потом – железо, оно и есть железо. Было бы здоровье.

– Вот это верно!

– Теперь гиподинамия не грозит – ножками, ножками. Тебя вот встретил, ещё один плюс, а так бы, не дай бог, может, и не свиделись.

– А я – вот, – показал Виктор на сумки. – Да, как… С учёбой тогда – завязал. Сделал несколько попыток. В разных вузах. Понимаешь, только к истории КПСС время подходит – так я документы забираю. Такая скрытая контра, внутренний враг во мне, вдруг встаёт в полный рост. Противно время на это тратить, такая жизнь короткая, и не как не мог себя уговорить. Конечно, вслух не говорю, причины выдумываю разные. Сейчас смешно. А тогда родители сильно переживали. Особенно когда я в грузчики ушёл на товарную станцию. Хотели видеть меня молодым учёным, а я, засранец, все их планы порушил.

– Да, – говорю ему в ответ, – зато сейчас вон… «жесть» стала легче, жисть стала веселей!

Про сумки неловко спрашивать, а любопытство разбирает.

– Да что мы всё про меня, ты-то – как, где?

– А я вот, – говорит Виктор, – заделался коробейником, старинная русская забава. Покупаю коробок спичек за полтинник, две штучки на копеечку, потом продаю – копеечка штучка. Двойной навар! Зато сам себе хозяин.

– Сколько же надо этих спичек продать, чтобы толк был? И сколько их надо народу, не хлеб же – каждый день?

– Это я так, про спички, для образности. Клиентуру наработал. Знаешь – парикмахерские, мелкие фирмочки. Тёткам некогда носиться по магазинам, а я привожу с доставкой прямо к рабочим местам. Им удобно, хозяйкам. Беру на базе, цены ниже, меня уж там знают. Скоропорт в основном, бакалеи немного, заказы принимаю. Я не жадный. Хватает. Хлопотно, правда, а и не кланяюсь никому!

– Семья – большая? Обзавёлся семьёй?

– Семья? Семья-то большая стала, – засмеялся он, – была маленькая, теперь вот большая. Не думали, не гадали. У нас с Наташей детей не было долго. Бились, бились, а вот – не получалось всё. Хотя очень даже старались, чего там. То врачи говорят, вроде из-за меня, то – у неё что-то там по-женски. Отчаялись уже. А сестрица, старше меня на четыре года, пьянь такая, двое деток. Настрогали, как кролики, и запили с мужем на пару – беспробудно. Работы нет, опустились на самое дно. Старшую дочь, Юльку, мама моя взяла. Ну, а мы оформили официально патронаж, Игорёху, племянника, к себе забрали. Семь лет ему. Худющий – невероятно. Подкормили. А он, чудак такой, поест до отвала, и всё чего-то шустрит, пацан. Понять не можем, а он еду припрятывать стал. Под кровать, в шкаф, под одежду. Завернёт аккуратно так. Наташа нашла эти припасы, заплакала. С сестрицей моей поскандалила, говорит, чтоб на порог ни ногой… фашистка, говорит, такая. Вот так, а теперь – другой смысл в жизни появился, – закончил Виктор, заулыбался.

– Хорошо! – Добрая история, – говорю, – поздравляю, мне такие очень даже по душе. Особенно в последнее время – когда сплошные неприятности.

– Ты погоди, я же самое главное недорассказал! Наташа-то, жёнка моя, бегала, бегала с пацанёнком, носилась. И тут в один прекрасный вечер говорит: – Что-то странно спину тянет, почки, что ли? С чего так? Окна мыла, может, застудила спину. Пошла, проверилась. Опять месячные начались. От так! Вроде бы уже прекратились, а тут – снова. Видишь, как её эти хлопоты с мальчиком развернули! И немного совсем времени-то прошло – забеременела Наташа моя! – засмеялся Виктор. – О, как! Не ждали, не гадали, откуда вести придут! Прямо чудо – по Библии. Ну, почти – Библия. Совсем другая жизнь, понимаешь! Уже на восьмой месяц покатило. Наташа помолодела, не узнать. Скоро-скоро моя родительница порадует. Кесарево будут делать, конечно, возраст, первый раз, ну, ничего! Тут столько всего надо купить! Доченьку ждём. От сканирования отказались – трудно носит, не навредить бы. Пусть как будет, так и будет. Но доченьку хотим необычайно. Пацан-то уже есть. Я-то уже забросить хотел свой промысел, а сейчас бегаю, скачу, как молодой олень! Народу – полный дом у нас теперь! Устаю, конечно, на ногах целый день, много ходить приходится. Наташа переживает за меня.

И засмеялся весело.

Поздравил его искренне, молодого папашу, говорю – к лицу тебе хлопоты! Вон как расцвёл, глаза горят прожекторами!

Посмеялись. Так на душе потеплело. Отвернулся я к окну. Задумались оба, молчим. Потом номерами телефонов обменялись.

Он вышел через две остановки, шагает уверенно с сумками. Глянул я, ну, думаю, Витька и впрямь моложе меня.

Да разве ж это – главное.

Плеяды

Я понял, что придётся долго сидеть в скучной примной, поэтому купил местную газетку. Развернул широкие страницы, как меха баяна. Фотографии большие, тексты незатейливые, много рекламы.

Некоторые фамилии под статьями были знакомы. На третьей полосе цветное фото. Интервью с ясновидящей, популярный на весь город салон. Я вгляделся пристальнее.