Скопец

— А вот это уже третья новость. Главный вор вовсе не Селивёрстов, как то полагает полиция. Вор — тот, кто умудрился стать вашей правой рукой… Владимир Викторович Базаров, ближайший дядин слуга.

— Базаров??? — выдохнул Василий, да так ничего более и не сказал.

— Действительно не укладывается в голове — такой домашний, уютный, надёжный, сросшийся с этим домом и… с дядюшкиной судьбой человек… И вдруг вор, подлец, мошенник.

— Вы можете объяснить, как пришли к такому выводу?

— Попробую. Начать надо, видимо, с того, что родители Владимира Викторовича и Николая Назаровича вместе служили. Фёдор Гежелинский, действительный статский советник, обладатель нагрудного знака за беспорочную службу и многих орденов, руководил собственной канцелярией и управлял делами Комитета Министров; Виктор Базаров, простой коллежский асессор, служил в этой самой канцелярии на самой незначительной должности. Разумеется, их дети знали друг друга, хотя никогда не были дружны, слишком велика была разница в общественном положении отцов. Но им приходилось встречаться, поскольку, как вы знаете, для детей чиновников, служащих в центральных ведомствах Империи, устраивались новогодние ёлки в Зимнем дворце. Да и не только там, кстати. Но всё изменилось в декабре 1830 года, когда Фёдор Гежелинский, отправившийся на доклад к Государю Николаю Павловичу, домой не вернулся. Вместо него на квартире действительного статского советника появился флигель-адъютант и государственный секретарь, которые опечатали всё имущество семьи и выселили на улицу супругу управляющего делами и его детей буквально в том, что на них было одето. Надо отдать должное Фёдору Фёдоровичу: арест не застал его врасплох. Он сумел спрятать наворованные миллионы и сделал это настолько хорошо, что и сейчас об их судьбе мало кто осведомлён. Шло время, расследование проводилось тщательно, дотошно. Фёдор Гежелинский понял, что ему уже не придётся воспользоваться своими миллионами, которые, точно в голландском банке, лежали на сохранении в скопческой «казне». Поэтому он договорился с петербургскими скопцами о том, что они сделают его сына Михаила членом одной из своих уважаемых семей, займутся его образованием и наставлением, а по достижении им совершеннолетия, вернут молодому человеку миллионы отца. Возможно, с какими-то процентами, детали этого договора, признаюсь, мне неизвестны. Честно, как считаете?

— Честно, — кивнул Василий.

— Я тоже считаю, что по-своему, это честно. Если не принимать во внимание, что миллионы Гежелинского украдены на службе, а скопцы — безнравственные сектанты, то — да, честно. Поначалу скопцы слово своё держали. В июле 1831 года они перекрестили Михаила Гежелинского в Николая Соковникова, выправили ему новые документы и устроили мальчика воспитанником в Коммерческое училище. И там-то Николаша Соковников неожиданно повстречался с Вовочкой Базаровым, который знал всю его подноготную. Неприятная коллизия, что и говорить. Николенька был вынужден заискивать перед Вовочкой, покупать его лояльность. Из тех записей в дневнике, что остались на месте, можно заключить, что Соковников опасался Базарова. Думаю, не обходилось без банальной выплаты денег, своего рода налога. Надо сказать, что Вова покровительственно относился к Коле и тайны его никому не выдал. Понимал, видимо, что глупо резать курицу, несущую золотые яйца.

— Просто даже не верится, — пробормотал задумчиво Василий. — Такой тихоня..!

— Ирония судьбы заключена в том, что в какой-то момент скопцы решили отказаться исполнять договор с Гежелинским-старшим. Рассудили они так: зачем отдавать огромные деньги мальчишке, который их глупо растратит, сделаем его скопцом, и он останется в нашей секте! Разумеется, вместе со своими миллионами. Потому-то Михаил Соковников и оскопил младшего брата, хотя сам оскоплён не был! Он думал, что пожизненно привяжет Николая к скопческому вероучению, а вышло прямо наоборот. Последовали два побега тринадцатилетнего мальчишки из дома и в конце концов полиция возбудила расследование. Михаил Соковников попал под арест, да так и умер, не успев рассказать в суде о перипетиях вокруг Николая. Суд назначил хорошего опекуна, который истово защищал интересы мальчика; благодаря этому состояние Николая не только не рассеялось, но даже увеличилось. Когда по достижении двадцати одного года Николай Назарович вступил во владение своим состоянием, он щедро наградил двух управляющих, рачительно распоряжавшихся его средствами: каждый получил по пятьсот тысяч рублей. Воистину, царский подарок!

— А что же Базаров? — полюбопытствовал Василий.

— Грыз гранит науки. Закончил Коммерческое училище с отличием. Его жизненный путь надолго разошёлся с дорогой Николая Соковникова. Однако, в какой-то момент времени они встретились: потрёпанный жизнью неудачник Базаров и процветавший, купавшийся в роскоши миллионщик Соковников. Первый, видимо, попросил о помощи. А последний не отказал. И даже предложил место. Думаю, для Николая Назаровича помощь являлась способом мести за пережитые в детстве унижения.