Скорбь Тру

— Нет. Я чувствую слишком много, чтобы быть холодной. Такие люди, как ты и я? Мы не можем отключать наши эмоции. Жестокая шутка в том, что когда я была подростком, и у всех моих подруг начался цикл, у меня он так и не приходил. Оказывается некоторым мечтам не суждено сбыться. Я родилась без матки и с укороченным… эммм, — эту часть было признать гораздо труднее, несмотря на то, что она давно смирилась с этим. Это было не совсем то, что хочет рассказать любая женщина своему парню.

Трумэн смотрел на нее с таким сочувствием, что это сделало признание немного легче, чтобы продолжить.

— С укороченным влагалищем. Это называется синдром МРКХ (Прим. Синдром Рокитанского-Кюстнера-Майера-Хаузера является патологией внутренних половых органов женщины, при которой у нее от рождения отсутствуют или находятся в недоразвитом состоянии влагалище и матка). Это не наследственное или генетическое. Это редкий врожденный дефект. Я не хотела вывалить это все на тебя, понимаю, это слишком много информации, но я не хотела рассказать только половину истории. Я никогда и никому не говорила об этом, кроме моей лучшей подруги.

Она отвернулась, смутившись. Нежным прикосновением он снова повернул ее лицо к себе.

— Свалить на меня это? Это твое тело, и нет ничего отвратительного в этом. Честно говоря, я не заметил ничего необычного… там, внизу. Заниматься с тобой любовью было самым прекрасным опытом в моей жизни. На самом деле.

Тру поцеловал ее так жестко, что она захотела, чтобы он целовал ее вместо того, чтобы рассказывать остальную часть истории, но она, поразмыслив, решила, что хочет, чтобы он знал все.

— Это потому, что существуют чудеса медицины. Я перенесла несколько операций, когда была моложе, чтобы исправить эту часть, но я никогда не смогу иметь собственных детей, — она положила руку на свой бесплодный живот. — Я никогда не узнаю, как это — чувствовать, когда внутри тебя растет ребенок.

— О, милая. Мне так жаль, — его голос был полон сожаления.

— Спасибо, но на самом деле мне повезло. Я родилась с яичниками, так что в один день могу использовать суррогатное материнство, если когда-нибудь решусь на этот шаг. Кто-то все же сможет родить моих детей.

— Я не буду притворяться, что знаю, каково это — быть женщиной и не быть способной выносить собственных детей, но что я знаю точно, так это то, что любой ребенок, которого ты будешь воспитывать, будь он твой собственный или нет, будет чертовски счастлив.

— Тебя не беспокоит то, что я не смогу забеременеть? — спросила она осторожно.

Нежная улыбка появилась на его красивом лице, и он снова покачал головой, снова возвращая ее в свои объятья, на этот раз нежнее, понимая, что никто не сможет обездолить его, он итак отдал ей все, что имел за душой.

— Нет, милая. Это меня не беспокоит.

Он прижался губами к ее губам в серии медленных, пьянящих поцелуев, разгоняя все ее страхи.

— Есть одна вещь, которую я понял с Кеннеди и Линкольном, — сказал он тихо, — это то, что они твои, в традиционном понимании или нет, не имеет значения. Сердце не заботит родословная или биологические родители. Это просто знание, знание и умение любить, так же как наши легкие знают, как дышать.

Глава 17

В течение следующей недели Трумэн и Бэр установили забор вокруг детской площадки со стороны двора и начали ремонтные работы в офисе. По вечерам Боунс и Буллет приходили помогать, а Джемма и Дикси, которые стали близкими подругами, брали детей на прогулку или сидели с ними во дворе, пока Трумэн с ребятами работали. Чаще всего они сидели и обедали вместе, грелись, лежа на спине, и играли с детьми. Они еще не начали строить перегородку в своей квартире, но они обязательно до нее доберутся. С кормлением Линкольна рано утром и ремонтными работами поздно вечером, дни Трумэна были длинными и утомительными, но он не переживал из-за тяжелой работы, ведь он делал ее вместе с друзьями.

Его взгляд метнулся к Джемме, которая держала на руках его малыша. Она выглядела сексуально в паре обрезанных шортиков, белой майке и розовой толстовке, когда шла по траве к Кеннеди, которая очаровательно выглядела в розовых легинсах и толстовке, которую он купил ей в первую ночь, когда они встретились. Прошло восемь дней с тех пор, как они впервые занимались любовью, и их сексуальная жизнь стала горячее, а любовь становилась все глубже с каждым днем. Независимо от того, каким уставшим он был в конце дня, все, что ему требовалось, это одна из нежных улыбок Джеммы, чтобы взбодрить его. Каждую ночь, после того, как дети засыпали, Тру с Джеммой падали в объятия друг друга, забываясь в животной страсти и нужде. А после, насытившись друг другом, они занимались любовью. Два совершенно разных чувства, оба интимные и важные, и оба приносящие невероятное удовольствие. У него были проблемы с запоминанием времени, до того как он встретил ее.

Она помахала перед ним рукой, как будто он отключился от мира, и прошептала:

— Если ты продолжишь так на меня смотреть, то сожжешь мою одежду, — затем поднялась на цыпочки и поцеловала его.

— И это было бы плохо, потому что…?