Скорми его сердце лесу

Девушка-кошка – темные волосы выше плеч, алые глаза, полосатый хвост и ушки с кисточками – вынырнула из леса. Она была одета в мужскую одежду, и на вид ей было около тридцати, от уголков глаза тянулись морщинки, делая ее еще больше похожей на кошку. За плечом у нее был лук, а о бедро при ходьбе ударялись длинные заячьи тушки.

– Каори, – шикнул волк сквозь сцепленные зубы, – как охота?

– Негусто, на жидкую похлебочку! – Девушка улыбнулась, стукнула по плечу Аки и повернулась ко мне. Высокая, широкоплечая, а идет так легко, что под ногой и веточка не хрустнет. Сразу видно – охотница. – Ой, какая милашка! Может, хвостик ты и спрятала, но сразу видно – лиса! Широчи, верно?

– Да… Госпожа Каори. Называйте меня Широ. – Я немного поклонилась девушке. Та в ответ только вылупилась на меня и рассмеялась зычным грудным смехом.

– Ты это бросай! Ишь как спину гнет. Сразу видно, манерная столичная штучка! Мы люди простые. – Она снова повернулась к Аки. – Тебе Тору приветик передавал.

– Как его застава?

– Отлично. Все спокойно. Они дальше на запад пошли за лососем. Он передал мне рыбку, но я по пути ее скушала. Прости-и…

– Тоже придумал – рыбу кошке давать…

– Чего говоришь, м-м-м?

– Ничего, ничего.

– Так, милашка Широ. – Девушка снова развернулась ко мне. – Я сейчас сброшу заек, и пойдем к Джуро. Подождешь меня тут?

– К Джуро? Что ему нужно? – Волк нахмурился.

– Да кто ж его знает. – Кошка пожала плечами и ушла быстрым шагом, оставив меня в растерянности. И слова вставить не дала…

С речки вернулась детвора. Хвостатая толпа разновеликих карапузов с восторгом запищала: «Каори, Каори!» – и начала виться вокруг девушки, показывая свои находки. Ракушки, камешки, шишки… Я едва заметно улыбнулась обернувшейся ко мне малышке. Дети всегда находят причину для радости. Хотела бы я так.

Вот даже сейчас – все хорошо вроде, меня не раскрыли… Если не считать того, что горной ведьме известно мое имя. «Слезы оборотня», вероятно, навечно изменили мой облик, и можно начать новую жизнь. Но как это сделать, если прошлое давит на горло и мешает вздохнуть свободно?

«Убить свое прошлое».

Возможно, научиться владеть оружием – не такая плохая идея.

Девушка вернулась.

– Пошли, милашка! До скорого, Аки, душечка.

– Угу.

Волк хмуро смотрел нам вслед, пока мы не скрылись за деревьями.

Найдем Джуро – я скажу ему, что собираюсь уйти. Общество ханъё меня немного пугало («выделывать человеческую шкуру»), доверия к выпитому зелью не было. Если однажды они заглянут в мою палатку, а там вместо «столичной лисички» буду я, человек, Аки меня убьет. Его ненависть к моему роду чувствовалась так же явно, как мягкость земли под ногами и предгрозовая духота вокруг.

– Чего хмуришься? – Каори наклонилась, заглядывая мне в лицо.

Лучше уйти сейчас. Потом это вызовет больше вопросов.

– Думаю, в какой стороне провинция Собаки.

– Собираешься уходить? Дурак Аки запугал тебя таки? – Кошка хихикнула рифме, потом вздохнула, закинув руки за голову. Она шла по лесу, даже не глядя себе под ноги, в то время как я постоянно спотыкалась. – Ну я ему устрою взбучку! Совсем уже с ума сошел со своей идеей… Будто не понимает, что не все из нас хотят…

Она закусила губу.

– Чего? – продолжила я.

– А ты разве не поняла? Аки… И многие другие, они хотят взять власть в свои руки. Ему мало нападений на патрули. Волк, что с него взять. Родился под покровительством бога войн, вот и…

Я задумалась. Эта мысль не давала мне покоя:

– Почему это случилось? Ханъё же сильнее людей. Не всякий человек обладает магией, а для… нас это все равно что дышать. Иллюзии, огонь…

– Сила людей в количестве. В их смертности.

– То есть?

Каори глянула на меня подозрительно, и я прикусила язык. Глупые вопросы для мудрой лисы, какой меня считают.

Мы обогнули молодую рощицу. Гора, которую я видела еще с высоты хижины для чаепития, возвышалась над нами, и на нашем пути встречались камни, размером превосходившие человека.

– Люди взрослеют так быстро! Человеческие женщины рано входят в возраст, и детей у них может быть столько, сколько дадут боги и здоровье, – терпеливо объяснила Каори. – А мы… Иные. Мы не привыкли умирать, в отличие от людей. И мало у кого из ханъё рождается больше одного детеныша за сотни лет жизни. Людей много, очень много. В южной провинции сильно больше нас. Ну спалишь ты десяток, и что? За ними будет два десятка стоять. А наших убьют двоих – и все, рода больше нет. Понимаешь?

Я не знала. Про это не рассказывал отец – он, кажется, тоже недолюбливал ханъё и сворачивал любые разговоры о них. Но сама я на приемах общалась с ханъё и знала многих из них. Большинство действительно были бездетны. Например, Император-Дракон. Неужели им так сложно завести ребенка? Поэтому он ввел этот приказ о деторождении?

Расспросить бы еще, интересно же. Но это было бы неосмотрительно.

Значит, Аки и другие ханъё собираются поднять мятеж. Еще один повод убраться отсюда поскорее.