Скоро конец света

За столом было тихо. Мы сидели, уткнувшись в свои тарелки, и никому не хотелось разговаривать. Если посмотреть на нас со стороны, можно было подумать, что у нас случилось какое-то несчастье. Лишь разок, когда я завис над пустой тарелкой, разглядывая разводы, оставшиеся от стейка, Бруно шутливо щелкнул меня по носу. Неожиданно для самого себя я вдруг гаркнул на него на манер Анны:

– Не смешно!

И тут же рефлекторно поднес руку ко рту, словно хотел ударить самого себя по губам – так нас шлепали в баторе за грубости и плохие слова.

Но Бруно только виновато пожал плечами:

– Okay, sorry.

Никакого наказания не последовало, это было новым для меня: неужели в семьях можно вот так вот одергивать родителей, когда они лезут совсем ни к месту?

Правда, с Анной такой прием не сработал. Когда она отправила меня в душ, прежде чем ложиться спать, я грубовато бросил ей: «Не хочу», а она сделала страшные глаза и спросила: «Оливер, ты че, попутал?» Пришлось помыться.

Ночью я никак не мог уснуть – было страшно проснуться в баторе. Ворочался, пока не начало светать, и в конце концов заснул с успокаивающей мыслью: «Это точно не сон, потому что здесь есть спаржа, а я бы никогда не придумал спаржу».

* * *

Я провел в Солт-Лейк-Сити уже целый день, но освобождающей и успокаивающей радости обретения так и не наступило. Способ, которым меня вывезли в Америку, не позволял расслабиться ни мне, ни родителям: словно жирный червь в спелом яблоке, он отравлял все до сердцевины.

Анна устроила себе (а заодно и мне) «терапию шопингом» – так она ее называла. Выкинула всю одежду, которую я носил в баторе, оставив только джинсы, ботинки, рубашку и куртку – в них я и поехал в торговый центр за новыми вещами. До этого я в торговых центрах вообще не бывал, а здесь он оказался еще и без крыши, так что вместо того, чтобы заглядывать в бутики, я растерянно шатался по открытому пространству и пялился в небо.

Мы с Анной обошли все детские отделы, и в каждом она спрашивала, что мне нравится и что я хочу, но я только пожимал плечами, потому что вся одежда казалась мне «нормальной».

– Если ты будешь соглашаться со всем, что я предлагаю, я просто накуплю тебе шмоток на свой вкус. – Это должно было звучать как угроза, но я только выдохнул с облегчением: не придется ничего выбирать.

Из торгового центра я выходил в новых ботинках, новых джинсах и новой куртке и, по словам, Анны, выглядел как «совсем другое дело». Куртка была ярко-красного цвета с квадратными карманами на липучках, на темных ботинках болтались шнурки под цвет куртки. Анна сказала, что так меня будет видно в темноте, и я покивал. Еще она накупила одежды «по мелочи», но вся эта «мелочь» не влезала потом в багажник такси (а машина Бруно все еще плыла в контейнере по океану). Пока мы ехали до дома, я слушал свою первую воспитательную лекцию: она была о том, что способность принимать решения и выбирать – важные навыки для будущей жизни.

Едва я вылез из такси, как получил болючий снежок в плечо. Снега в Солт-Лейк-Сити выпадало мало, да и тот, что был, принимал некое промежуточное состояние между льдом и водой, так что запульнули в меня твердым комком из грязи и пожухлых листьев. Я обернулся, а это Калеб – несся навстречу, будто хотел сбить меня с ног. Я увернулся, чтобы этого не случилось, и он, заскользив, чуть не бухнулся под машину.

– Hi!!! – радостно заорал он, хватаясь за меня, чтобы не упасть. – When did you arrive?! Yesterday?

Я уже и забыл, как разговаривать на английском, поэтому ответил ему весьма сухо:

– Yes.

– Are you here for a long time?

– Yes, – опять ответил я замороженно, как робот.

На помощь пришла Анна, как раз закончившая выгружать наши покупки из багажника:

– He’s here forever.

Калеб издал визгливый звук и завороженно протянул:

– Fore-e-ever?!

Мы вместе пошли к дому по расчищенной дорожке, а он все не унимался:

– You’re gonna come to a school? Which one? Have you chosen already? I wish you’d study in my school, it’s pretty close. Maybe even in the same class! You’re in the sevent’s grade, right? I’m the coolest guy in the middle school, so you should hang out with me!

У меня от его болтовни голова разболелась, да и понимал я в лучшем случае половину: ты пойдешь в школу, бла-бла-бла, давай в мой класс, бла-бла-бла, я самый крутой в средней школе, бла-бла-бла. Анна, заметив мой пустой взгляд, вежливо сказала Калебу, что я устал с дороги и мне надо отдохнуть.

– Oh okay, – выдохнул Калеб, тормозя у двери. – Bye!

Мы помахали друг другу, но едва я повернулся к нему спиной, чтобы открыть дверь, как услышал его озадаченный тон:

– Cool girl…

– What? – не понял я.

– That’s said on your jacket. Right here on the back. – И он ткнул пальцем мне в спину.

Анна фыркнула, сдерживая смех, и я, смерив недобрым взглядом сначала его, а потом ее, захлопнул дверь, отрезая нас от Калеба.

– Что он сказал?! – возмутился я, догадываясь, что что-то обидное.

Анна смеялась:

– Что у тебя на спине написано «Cool girl».

– Но там же не написано такого?