Скорпика

– Тише, – сказала ей Виш так мягко, как только могла. – Ты всегда будешь воительницей. Вырастешь в мире Бастиона, станешь телом одной из них и, может быть, даже разумом, но в душе ты всегда будешь скорпиканкой.

– Нет. Я останусь с тобой, – сказала Ама, все еще глядя на нее сверху, ее маленький подбородок дрожал.

– Нет, нельзя. Я… не могу.

– Куда ты пойдешь?

– Обратно в Божьи Кости, – сказала Виш, хотя знала, что пересечь эту границу снова – смертный приговор. От нее уже пахло смертью. Она была уверена, что раны от когтей на ноге гноятся, из-под потрепанного края юбки исходит зловонный запах. Любая достойная целительница вырезала бы эту черноту, чтобы остановить ее распространение, вырезая плоть и мышцы. Если бы рана на горле загноилась таким же образом, спасти ее было бы невозможно. Чернота распространилась бы вниз по груди и животу, поглощая жизненно важные органы, как мох поглощает упавшее, сгнившее дерево. Ее могло спасти чудо, но не более того, и даже чуда могло не хватить, если бы она вошла в проклятые красные земли Божьих Костей, кишащие хищниками и уже пропахшие гнилью и кровью.

Но если ее ждала смерть, это место было самым подходящим. Слух о мертвой скорпиканке, найденной рядом с Деревом Сирот, достиг бы ушей скорпиканской королевы, которой к этому времени должна была стать Тамура. Разгневанная молодая женщина наверняка пошлет убийц за Аманкхой, и они найдут ее даже в теплом лоне Бастиона, глубоко в лабиринте его почти бесконечных залов и комнат. Не было такого места, куда бы не смогла попасть скорпиканка. Если бы Виш выжила, она могла бы пойти куда угодно, но если она умрет, только один вариант мог спасти девочку. Виш должна была вернуться прямо во враждебный мир Божьих Костей. Как только она сделает то, ради чего пришла сюда.

Девочка открыла рот, похоже собираясь заплакать, но Вишала заставила ее замолчать.

– Слезай сейчас же, – сказала она решительно.

Девочка подчинилась, как хорошая молодая воительница, без сопротивления, без промедления. Она отпустила гриву пони, перекинула ногу и соскользнула вниз, мягко приземлившись на дорогу, едва подняв пыль. Поднявшись на ноги, она вздрогнула. Виш забеспокоилась, что голод может одолеть ее. Но она снова выпрямилась и подняла лицо к Вишале, как подсолнух к солнцу.

Виш посмотрела вниз на девочку, которая с такого расстояния казалась такой маленькой, и сказала ей:

– Помни. Ты сильная.

– Я сильная, – сказала Ама по-детски высоким голосом.

– Иди к Дереву Сирот, – сказала ей Вишала, жестом указывая на огромный дуб. – Будь под его листьями. Тебя найдут.

– И они не узнают, кто я?

– Запрещено задавать вопросы ребенку, который приходит к Дереву Сирот. Бастион поклялся принять любого ребенка. Бастион растит своих детей в питомниках, выясняет, для чего они предназначены, и обучает их. Лидеры и художники, учителя и писари. Ученые. Повитухи.

– Воительницы?

– Думаю, они называют себя стражницами. Но воительницы – да. Они находят применение для каждого. И найдут место для тебя.

– Пока ты не придешь за мной?

– Дитя, – сказала Виш, в ее груди снова что-то разорвалось, – думаю, ты понимаешь, что я не могу прийти за тобой.

Голос Амы прозвучал мягко, тоненько.

– А моя мама?

– Она тоже не может. Опасность слишком велика. Именно потому, что она так сильно тебя любит, ты не сможешь больше никогда вернуться в Скорпику. – Виш не могла сказать девочке, что ее мама умерла. Не потому, что она надеялась, что Кхара жива, – такой надежды у нее не было, – а потому, что у девочки уже отняли остальную часть ее мира. Она не могла забрать и маму.

Девочка кивнула.

– Понимаю.

Они обе молча ждали в течение долгого времени. Потом им больше нечего было сказать, кроме одного слова, которое произнесла Вишала. Она вложила в него всю свою печаль и гордость, всю свою надежду и тоску, всю свою любовь.

– Прощай.

Вместо ответа девочка показала жест, от которого на глаза Вишалы навернулись слезы.

Она не попрощалась. Подняла одну руку и щелкнула указательным пальцем внутрь, подобно воительнице, натягивающей тетиву, а затем быстро подняла сжатую в кулак руку к небу.

Удачной охоты.

Ослепленная слезами, Вишала цокнула языком и прижала колено своей действующей ноги к боку пони, а затем повернула его в том направлении, откуда они приехали. Назад к красным пескам. Если она могла умереть глубоко внутри Божьих Костей, где падальщиков привлечет запах ее гниющей плоти, то после нее даже тела не останется. Просто сытная еда для стервятников и мух. Не самая славная смерть для воительницы, но вполне подходящая. Воительница, умершая после того, как выполнила обещание, совершила задуманное, могла надеяться, что ей еще удастся подняться на поле битвы. Если так, то она надеялась, что увидит там Кхару.