Скорпика

Ее охватила дрожь, поднялся непривычный страх, когда Сессадон вспомнила, что не знает своих пределов. Она должна их знать; они есть у всех магов, независимо от того, насколько они талантливы, независимо от того, как долго они живут. Старые истории за сотни лет до Великого Договора, когда женская магия была более распространена и не зависела от песка, четко описывали, что случается с женщиной, которая стремится к божественной силе. Велья то и дело уничтожала их: мага земли, которого она похоронила под горой, мага воды, которого она утопила в Соляной Пасти. Высокомерную всемогущую девушку, чьи заклинания она обратила вспять так, что когда та пыталась уничтожить своих врагов, сама была уничтожена. Сессадон не хотела быть божеством. Велья все еще была ее богом. Она хотела быть только королевой, королевой всего. И поэтому держалась стойко, готовая к жизни. Если она достигнет своего предела, то все будет в порядке. Гораздо хуже было бы придумать для себя предел, который на самом деле не существовал.

Как только сила окажется внутри нее, и она будет путешествовать с ней, Сессадон сможет поддерживать это заклинание и произносить бесчисленное множество других, куда бы она ни отправилась. В этом был определенный риск – если кварцевое сердце будет извлечено из ее тела, она умрет, и на этот раз ей не удастся остаться наполовину живой – но риск стоил того. Это был единственный способ достичь цели, над которой она так долго работала. Сессадон должна была выйти в мир. Здесь, в одиночестве, она сойдет с ума.

Сессадон стояла перед горным выступом из кварца, который впервые привлек ее на остров. Она приложила ладонь к прохладному кварцу, наслаждаясь его безликой поверхностью. Это было богатое, плотное стекло, преобразованное из того, что когда-то было песком. Этот камень помог ей многое сделать. Он вернул ее к жизни и дал ей достаточно силы, чтобы изменить будущее всего известного мира, до края каждого королевства. Теперь она хотела попросить его сделать еще кое-что.

Колдунья распахнула переднюю часть своей туники, потом подумала и сняла ее совсем. Тепло будет наименьшим из ее забот, когда заклинания начнут действовать. Лучше не портить приличную одежду каменной пылью и кровью. Прежде чем приступить к работе, она в последний раз взглянула на сверкающий голубой потолок пещеры. Сессадон проверила каждую грань заклинания, накинутого на Пять Королевств, как сеть, и убедилась, что оно гладкое и устойчивое, и что оно сможет продержаться в течение того времени, которое потребуется, чтобы напитать себя силой для путешествия.

Довольная Сессадон приступила к делу.

Сначала она призвала распределяющую магию на кончики пальцев правой руки. Сила хлынула наружу, едва заметно, как бы излучая мерцание в воздухе. Не раздумывая, колдунья опустила руку прямо в кварцевую стену, преодолевая легкое сопротивление, словно ее пальцы вонзились не в твердый камень, а в густую, вязкую глину. Она изогнула и повернула пальцы в нужную ей форму, вцепилась в камень и потянула.

Кусок кварца размером с ее кулак выпал из скалы. Она ожидала раздирающего звука, чего-то грандиозного, но он выскользнул из своего тысячелетнего дома не более чем с шепотом. Стук крови в ушах был громче, чем вздох вырванного камня.

Затем Сессадон сместила и перенаправила свою магию, позволяя разделительному заклинанию утихнуть и затаиться в ожидании в то время, как запустила заклинание захвата, собирая его в свою пустую левую руку. И все же каждое ее движение оставалось бесшумным; вся ее огромная сила ощущалась не мощнее, чем слабые волны тепла, поднимающиеся от песка под полуденным солнцем.

Сессадон переложила кварцевую глыбу в левую руку, пробормотала еще несколько слов заклинания, крепко обхватила кварц и влила в него все, что у нее было. Жизненную силу всех этих животных, Ханы, всей кварцевой горы, всю ее. Из живых существ острова, из растений и животных она взяла еще больше силы, чтобы унести с собой.

Кварц начал светиться. Настал момент, когда все могло пойти не так. Она поспешно приступила к следующему шагу заклинания, воображая, что может преодолеть сомнения, и сделала то, после чего пути назад уже не было.

Сессадон напряглась, вновь собрала магию чистой силы в пальцы правой руки и провела этой рукой по костям, плоти и мышцам собственной груди, чтобы схватить слабо бьющееся сердце и вырвать его из груди.

Сейчас наступила самая трудная часть. Тело перестало функционировать, и она не могла видеть, не могла слышать, не могла дышать. Если бы не магия, с ней было бы покончено, но даже магия дала ей лишь несколько драгоценных мгновений, чтобы успеть заполнить брешь. С угасающими силами – тело было совсем слабым, вся сила была в кварцевом сердце – она погрузила кварцевое сердце в пустоту, где раньше было бьющееся сердце.