Скорпика

Они помнили, как беспечные возчики покидали свои посты, чтобы выпить кружку пива или заглянуть в лес, чтобы проветриться, и тогда под рукой оказывалась легкая добыча. Близнецы часто рассказывали историю о повозке, которую они разобрали так эффективно, что за десять минут от нее остались только доски и колеса, а запасные части за день продали странствующему мастеру, который не задавал никаких вопросов. Удача, которую они когда-то имели, казалась заколдованной, изобилие товаров возникало повсюду, куда бы они ни посмотрели, падая в их руки, как капли дождя. Все было не так уж и хорошо, размышляла про себя Джехенит; но теперь они могли не задумываться о том, как все стало плохо, – или о том, насколько хуже, как они все боялись, все может стать.

Патрули скорпиканок были сейчас опасны, да. Но насколько опаснее они станут, если, как ходили слухи, Скорпика отзовет всех своих воительниц домой? Разве патрули недавно вооруженных, наспех обученных паксимитов будут лучше? Они наверняка будут состоять хотя бы наполовину из мужчин, а в этом государстве права мужчин намного выше, чем в любом другом королевстве. Джехенит достаточно наслушалась ворчания арканцев по поводу своей участи, чтобы опасаться, что произойдет, когда люди, всю жизнь прожившие без оружия, получат в руки боевой посох.

Они выглядели как философы, со всеми этими обсуждениями что-если и когда-они у ночного костра. Но потом из ночи явились две женщины в капюшонах, чтобы украсть Эминель, и, казалось, их удача обернулась против них самих, нырнув на глубину, с которой они уже никогда не поднимутся.

Но благодаря небольшому событию все вернулось на правильный путь. Появление Тени, казалось, подняло всем настроение. Близнецы любили ее общество, постоянно просили у нее советов по технике владения мечом. Когда они могли выкроить время, она тренировала их, сражаясь «двое на одного» на любой удобной поляне или в роще. Джехенит никогда не любила звуки боя – звона металла о металл, стук дерева о кожу или плоть, – но ей нравилось наблюдать за тем, как эти трое сражаются. Это было похоже на танец, постоянную череду изящных дуг. А звуки такой битвы звучали почти как музыка: мечи – как колокольчики или гонги, посохи – как жизненно важный барабанный бой.

Вначале Джехенит нервничала рядом с Тенью, необычайно благодарная и подавленная своей неспособностью отплатить этой женщине по справедливости. Фасик тоже выглядела взволнованной, отметила она, после первого всплеска красноречия. Во многом великанша осталась прежней. Она серебрила свой шрам по утрам без посторонней помощи, безжалостно командовала группой, планировала их последующие действия с невозмутимостью опытного генерала. Но такой неловкости в присутствии Тени Джехенит никогда не видела: при ней великанша спотыкалась на полуслове, тогда как раньше всегда казалась бесконечно обаятельной. Джехенит знала, что эта неловкость имеет корни, отличные от ее собственных, и подозревала, что знает ее причину. Она снова вспомнила все эти истории о бывших влюбленных спутниках Фасик, которые путешествовали с караваном до того, как великанша признавалась в любви; возможно, она готова признаться в ней снова.

Джехенит не знала, будет ли Тень рада вниманию Фасик; по ее лицу и жестам невозможно было ничего понять. Но если Фасик проявит себя, Джехенит не сомневалась, что фехтовальщица быстро объяснится в своих чувствах. Женщина, умеющая так же ловко держаться на дороге, как Тень, наверняка умела себя вести и в других ситуациях.

Однажды вечером, примерно через месяц после того, как Тень присоединилась к ним, когда остальные отправились на переговоры с другой группой разбойников, чтобы обменять несколько украденных безделушек на еду и питье, Джехенит поцеловала свою дочь на ночь в повозке, а затем спустилась вниз, чтобы присоединиться к Тени.

Джехенит заметила, что фехтовальщица прибыла без сумки. Когда они оказались вблизи города, она попросила Гермея украсть сумку и просто молча оставить ее у Тени. Сейчас женщина не спеша распаковывала и перекладывала в сумку скудные пожитки: еще один плащ, тунику – подарок одного близнеца и краги – другого, тряпку для полировки мечей, несколько других практичных вещей. Джехенит заметила знакомую фигурку и улыбнулась.

– Я не знала, что она отдала это тебе, – сказала Джехенит, протягивая деревянную статуэтку. Еще в Арке, казалось, целую жизнь назад, это был их домашний образ Вельи. Уже два года у них не было ничего, кроме повозки Скитальцев. Эминель, должно быть, отдала ее женщине с мечами в знак благодарности. Сердце Джехенит сжалось. Девочка была еще мала – семь лет, но уже росла и училась. Малышка знала, что нужен какой-то жест благодарности, и сама придумала, каким он должен быть. Не говоря ни слова, Тень протянула руку поверх руки Джехенит и крепче сжала ладонь другой женщины вокруг статуэтки. Она осторожно подтолкнула их руки к животу Джехенит. Джехенит потребовалась минута, чтобы понять.

– Нет, не надо ее возвращать, – сказала она. – Ты можешь оставить его себе.

– Кто это? – тихо спросила Тень.