Скорпика

Когда она погрузилась в разум самой королевы Мирриам, Сессадон с удивлением поняла, что королева послала Ищеек за наследницей Сессадон. Прочесывание умов жителей деревни Адаж мало что дало, но Мирриам, по крайней мере, узнала имя девочки – Эминель и ее матери – Джехенит. Кроме этого, следов было не так уж много. Ищейки сообщили королеве Мирриам, что они тщательно обыскали Арку и не нашли девочку в королевстве. Мирриам, в свою очередь, сообщила им, что для поиска осталось еще четыре королевства.

Должна ли она помешать Ищейкам, даже уничтожить их? Размышляла Сессадон. Конечно, она могла бы. Но нет. Даже если бы они нашли девочку, они не причинили бы ей вреда. Они только навредили бы людям, с которыми она путешествовала, а это колдунью нисколько не беспокоило. А Ищейкам еще предстояло напасть хотя бы на след девчонки. Если дар Эминель не проявится или если она или ее мать не раскроют секрет, Ищейки могут блуждать еще год или даже дольше, прежде чем выследят ее.

За это время может многое произойти.

В каком-то смысле Сессадон была рада, что не может предсказывать будущее. Жизнь становилась намного интереснее, когда все происходило наяву.

* * *

Через два года после создания кварцевого сердца и начала своего путешествия по королевствам Сессадон почувствовала, что в груди у нее что-то щемит и распирает.

Заклинание начало давить на нее. Оно хотело освободиться.

Если заклинание будет находиться вне ее тела, как это было в течение тех лет в пещере, она сможет сохранить силы для других задач. И эти задачи будут множиться, как только она решит двигаться дальше.

Ей больше не нужен был сон – это был один из многих способов улучшения тела после установки кварцевого сердца, но в своих путешествиях она обнаружила, что иногда прилечь в темноте все равно полезно. Период отдыха, свободный от других раздражителей и отвлекающих факторов, помогал прояснить мысли.

Именно во время одного из таких периодов отдыха, лежа в сочной траве Сестии и глядя на далекие звезды, Сессадон приняла свое следующее важное решение.

Пора было двигаться дальше.

За эти годы странствий она узнала, чему могли научить ее Пять королевств в их нынешнем виде: о себе, о том, что изменилось за пять веков, о том, как их победить. Она много раз меняла обличье, выглядя так, как ей нужно было выглядеть, чтобы достичь желаемого, но теперь пришло время выбрать образ. Глупо было использовать больше магии, чем нужно. Поэтому она выбрала облик женщины на четвертом десятке лет, темные вьющиеся волосы которой пронизаны соленой белизной, черты лица достаточно резкие, чтобы производить впечатление ума, но не жестокости. Сессадон так и не достигла этого возраста в своей первой жизни. Она задумалась, достигла ли его ее сестра, и поняла, что не знает, сколько та вообще прожила. Это было бы легко выяснить, и все же она считала, что была бы счастливее, если бы не знала. Ее наследнице уже исполнилось девять лет, она была достаточно взрослой, чтобы начать учиться всему, что ей может понадобиться, и нескольких лет будет более чем достаточно, чтобы обучить ее. Сессадон с нетерпением представляла, как девочка будет благодарна ей за то, что она будет учиться у нее, как они вместе будут изучать ее способности, как Сессадон будет терпеливо отвечать на все вопросы. Сессадон почти чувствовала вкус сырой силы девочки, хотя прошло много лет с тех пор, как она полностью высвободилась, с того первого всплеска голубых искр, сотрясающих воздух вокруг девочки, когда она появилась в этом мире. Даже два последующих всплеска, гораздо меньших по силе, указывали на неиспользованный резервуар. Пришло время использовать эту силу и научить ее тому, кем она является. Ее поразило, что даже сейчас девочка не знала о своем потенциале.

И вот Сессадон протянула ищущую руку навстречу тьме.

Когда она нашла то, что искала, в глубине Паксима, она внесла одно небольшое изменение. Действовать было так же легко, как и думать. Она протянула руку через многие мили, вытянув волшебный палец, и погасила свет.

«Вот так, – подумала она. – Теперь посмотрим».

23 Комфорт

511 год Всея Матери

На дорогах Паксима

Виш, Эминель, Гермей

Хотя Виш спала рядом с Фасик, присматривала за ней, разделяла каждый момент ее жизни, именно Джехенит по-прежнему каждое утро готовила любимый чай Виш. Это привычка, которой было уже почти четыре года и от которой нелегко отказаться. И Фасик, и Виш были рады. Еще несколько минут каждое утро, эти драгоценные, сонные минуты близости принадлежали только им. Прижаться щекой к плечу, уткнуться носом в знакомый ароматный изгиб шеи. Что бы еще ни происходило в течение дня, все могло начаться, и часто начиналось, с этих полуосознанных минут совместного покоя. Почти каждое утро их обеих пробуждал от сна голос Джехенит: «Чай, чай, у меня есть чай», голос сладкий и мягкий, как мелодия.

Но однажды осенним утром Эминель разбудила их своим криком.