Скованные

Стискиваю зубы, утягивая худи наверх. Сжимаю в руке, унизительно демонстрируя спортивный лиф. Нет, я точно выгляжу отлично, но ситуация – унизительная.

Охранники прячут усмешки, осматривая со стороны.

– Повернись, – приказывает один из них.

Челюсть пронзает острая боль от сильного давления зубов. Разворачиваюсь, намеренно ни на ком не фокусируясь. Взгляды ощущаю каждым сантиметром кожи.

Невероятно противно.

– Штаны тоже снимай, – распоряжается второй.

Поворачиваюсь к охранникам лицом, кипя внутри.

– А не пойти ли тебе в…

– Либо сама, либо мы, – перебивает бугай с той же снисходительной насмешкой.

Я могу уйти. По пути к границе с Оранжевым районом меня наверняка схватит патруль, но даже на это плевать. Столичные явно запомнят мое отсутствие и придумают нечто мерзкое в качестве наказания.

И что лучше? Раздеться полностью, разозлить столичных или попасться патрулю? Последнее может обернуться увечьями, равно как и второе.

В очередной раз скрипнув зубами, тяну резинку теплых свободных спортивных брюк вниз. Снимаю кед, второй. Встаю белыми носками на холодную тротуарную плитку.

Осенний ветер облизывает кожу, уничтожая гладкость. Тысячи мелких точек совершенно точно не портят вид, а вот ощущение собственной никчемности давит петлей с грузом.

– Трусы снимать? – цежу зло. – На кресло посадите, посмотрите. Проверите, вдруг что-то припрятала.

Охранник освобождает проход.

– Заходи, и больше не шути, – предупреждает он, наблюдая, как я хватаю кеды.

Внутри наверняка есть туалет, оденусь там. Задержусь здесь хоть на секунду и точно кого-нибудь покусаю.

Длинный темный коридор тянется в полумраке. Черные стены поглощают свет тусклых нитей диодов, протянувшихся под потолком. Плитка леденит ступни, носки не спасают от холода.

Дыхание замирает. Пульс учащенным галопом мчится вперед от неожиданного появления мужчины в серой маске. Он молча вытягивает руку. Пальцы в серой бархатной перчатке указывают вперед, на черные портьеры.

– Где туалет? Мне надо одеться, – показываю зажатые в руках вещи.

Мужчина мотает головой и настойчиво указывает на портьеры.

Проклятье.

– Мне здесь нужду справить? – раздражение плещется через край, грозя затопить все вокруг.

За непроницаемой маской я ничего не увидеть, но, кажется, мужчина усмехнулся. Не сдается, показывает на портьеры.

– Надеюсь, эта маска приклеится к твоему лицу до скончания веков, – желаю с милейшей улыбкой и заглядываю за плотную бархатную ткань.

В унисон с пульсом звучит приглушенная ритмичная мелодия. Спина Мадины, закрывает обзор. Мягкий свет бликами плавает по потолку, гуляет по просторному помещению.

Прижала к себе одежду, портьер холодом облизал обнаженную спину.

– Чего так долго? – недовольно вопросил некто, кого я не вижу. – Где остальные?

Выглядываю из-за Мадины. Теперь понятно, почему она застыла и предпочла не двигаться. Картина… впечатляющая. В самом отвратительном смысле слова.

Часть пространства скрывает густой полумрак – и к лучшему! На достаточном расстоянии от входа на черном кожаном кресле восседает блондинка. Хорошо помню ее взгляд, пожирающий Малина.

Прикрываю веки, прогоняя непрошеное воспоминание.

У ног блондинки на полу сидит парень. Я точно видела его в нашем блоке, он из приезжих, но старше. На его шее блестит черный ошейник с шипами. Рука согнута в локте, на ладони поблескивает блюдо с клубникой.

Пальцы с острыми алыми ногтями берут одну ягоду, пухлые губы смыкаются вокруг нее.

– Что это? – тихий писк за спиной отвлек от поразительной картины.

Нэнси с неприкрытым ужасом обводит помещение взглядом. А посмотреть есть на что.

Столичные… «хозяева»…

У дальней стены на диване двое столичных бурно что-то обсуждают, а перед ними на четвереньках стоит девушка. Лица не рассмотреть. Ее голая спина используется в качестве столика. Она вздрогнула от холодного дна бокала с чем-то темным. Неприкрытая грудь, похоже, совершенно никого не смущает.

Мы двигаемся в сторону, чтобы однокурсники могли зайти.

О чем я переживала? Что я раздета? В сравнении с большинством здесь я даже не голая.

Слева, там, где зал сужается и уходит вглубь, столичный затянул девушку в нишу. Черная юбка толком ничего не прикрывает, грудь обтягивает короткий топ. Ажурная маска на лице могла бы сбить с толку, но я готова поклясться, что это Джана.

Тонкую шею обхватывают пальцы. Столичный скрывается в темноте ниши, а девушку повернута лицом ко всем желающим на нее посмотреть.

Мне кажется или я действительно услышала его приказ:

– Ни звука, поняла?

Джана кивает, выгибается. Пальцы продолжают крепко держать ее шею. Джана закусывает губу, веки с трепетом опускаются. Короткие ритмичные движения не оставляют сомнений, что с ней делает столичный.

– Проходите, не стесняйтесь, – тянет блондинка и прячет во рту очередную ягоду.

Я кривлюсь не скрываясь. До чего все же противный голос.

– Ищите своего хозяина. Вам скажут, что делать, – подсказал проходящий мимо слейв.

В одной руке коктейль, в другой – опахало. Он быстро исчез в темном ответвлении.

– Убила бы, – тихо заявляет Мадина и идет вперед.

Я осталась без прикрытия. Бросила кеды на пол, быстро надела кофту.