Скованные одной цепью (СИ)

— Напрямик-то невозможно, там ведь турки и эти, как их, бусурманы всякие. А я, — она показывает на свои светлые волосы, — белая вся. Мне рассказывали, что эти нехрести белых девиц ловят и в гаремы свои определяют, — она в ужасе хватается за сердце. — А ещё они белых девиц продают для утех.

Тут мужчины крестятся совершенно серьёзно, я следую их примеру.

Надо заканчивать этот допрос и я подставляю свой локоть Волковой.

— Госпожа Алёна Михайловна устала, бедолага. Я отдам ей свою каюту. Пусть отдыхает.

— Благодарствую, Алексей Данилович, — отвечает эта артистка драматического театра и хватается за меня.

Пока спускаемся на среднюю палубу, Волкова тараторит мне мысленно: «Нам нужно поговорить, Зайцев. Это важно. Я нашла предводителей Северного Фронта».

Я спотыкаюсь, когда до меня доходит смысл посланной ею мысли.

«Что значит, ты нашла?»

«Я знаю, кто это. Я даже знаю где они».

«Я не могу войти и остаться с тобой в каюте. Это непозволительно, не по этикету», — сообщаю я ей, когда мы подходим к каюте, которую теперь будет занимать Алёна.

«Я знаю. Будь на палубе. Я выйду и мы постоим на носу, любуясь звёздами».

***

Вот уже пол часа стою на палубе и пялюсь на звёздное небо. Волкова всё не идёт. Ну где она застряла, зараза? Тут 80 человек мужиков, а она одна. Млять. Хоть замуруй её в бочку!

— Красивая девица, — раздаётся у меня за спиной голос Петра.

И этот туда же!

— Красивая, — соглашаюсь я.

— Хватай в охапку, да к алтарю! — предлагает царственная особа. — Удивился я, эка тебя шандарахнуло, как узрел её.

— Своей смерти не страшусь, а за неё боязно, — оправдываюсь я.

— А ты тут зря дожидаешься. Она как болезного обнаружила, так к нему сразу и приступила. Костолом корабельный руками развёл, а она практикует, не брезгует.

— На лекаря обученная, — объясняю я и кошусь уже на вход в недра фрегата. Надо идти к ней. Вот же неугомонная! Но сначала уточняю. — Тот матрос, что расшибся по утру?

— Он самый, — отвечает Пётр. — Ступай уже к ней. Не робей.

Я торопливо делаю лёгкий поклон в сторону собеседника и спешу удалиться. Слышу, как Пётр тихо посмеивается мне вслед.

— Чуть позвонки сместились, я вправила, — сообщает мне моя зазноба, когда я нос к носу сталкиваюсь с ней на средней палубе. — Идём, расскажу тебе всё. Только, Зайцев, отнесись серьёзно. Я — не предатель. И чтобы ты поверил, я нашла тебе тех, кто действительно преступники.

Мы выходим на нос корабля, здесь нет никого и мы можем поговорить, наконец-то.

Слушаю внимательно, что Алёна мне рассказывает о своём расследовании. По ходу её повествования у меня возникает всё больше и больше вопросов, а к концу я вообще прихожу в бешенство.

— Ты совсем рехнулась?! Куда ты поехала!? А-а-а-р-р… Ты соображаешь вообще, что там с тобой сделают!?

— Не ори ты так! Всю рыбу распугаешь, — шипит она в ответ.

— Волкова! Я тебя сам убью! Что б знала! — уже шёпотом, но всё ещё ору я.

— Успокойся уже, — говорит она серьёзно. — Мне ведь книга настоящее предсказание написала, так что мне в любом случае от этого всего не отвертеться. Вот смотри.

Она открывает и листает свою волшебную брошюру, так её раз так. Я читаю и охреневаю. Млять! Ящер?! Что за хрень! Не пущу!

— Не пущу! — вскидываюсь я, потому что кровь холодеет от страха за эту ненормальную. — Не пущу тебя туда, я сказал! Не пойдёшь ты туда! Ясно? Волкова, млять!

— Нам придётся, Зайцев. Нам с тобой вместе придётся…

Я не могу удержаться и хватаю её за плечи. Как мне остановить её? Как? И в порыве чувств, необдуманно и вопреки этикету 17-го века, я прижимаю её к себе и впиваюсь в её губы обжигающим до одури поцелуем, яростным и в то же время нежным. Она отвечает тем же, забрасывая руки мне на шею и поглаживая ладошками мой затылок под кучерявым париком.

«Волкова… Алёшка моя… давай останемся здесь, в 17-м веке и забудем про наш мир и его проблемы навсегда… только ты и я… я люблю тебя».

Она слышит эти мои мысли, я знаю, она слышит. Но тихонько отстраняется и я слышу в ответ:

«… мне страшно, Алёшка… но мы пойдём и сделаем то, что должны. Ты и я… вместе… я люблю тебя».

Мы стоим так на палубе фрегата, который рассекает холодные воды Балтийского моря, а между нами пляшут бриллиантовые искры в переплетении лент нашей магии.

«Это волшебство, дарованное нам Небесами. Это наша сила и вместе мы непобедимы, — думаю я, вспомнив беседу с Морталовым, — Мы всесильны. Мы пойдём по пути, предназначенном нам судьбой и мы победим. Мы вместе победим».