Скованный Прометей

В голове Онорато галопом неслись мысли, одна бредовее другой. Разумных объяснений на ум не приходило. Хуан Васкес растерянно оглядывался по сторонам и тоже помалкивал. Но ситуация всё же требовала прояснения, поэтому Каэтани, поколебавшись, принял решение подойти к воротам, благо турецких знамён не наблюдалось. Аркебузиры на всякий случай запалили фитили.

Отряд заметили загодя и когда испанцы, две сотни солдат из Неаполитанской терции приблизились к воротам, над зубцами торчали несколько десятков копий и поблёскивали на солнце шлемы. Золотистые с зеленоватым или медным отливом. Бронза? Откуда хоть такие взялись.

На турецкий гарнизон эти воины совсем не походили. Как, впрочем, и на греков, если предположить, что греки воспользовались тем, что Али-паша обескровил окрестные гарнизоны, и захватили крепость. Каэтани остановился у ворот. Рядом встал Империале.

Герцог хотел представиться, но его опередили.

— Вы кто такие и что вам надо? — окликнули со стены.

Онорато посмотрел на Империале. Тот нахмурился. Он не понял фразы. А вот герцог едва дар речи не потерял от удивления, ибо к нему обратились на языке Геродота и Фукидида.

— Какой-то странный диалект… — пробормотал Империале.

"Да уж, чудес нынче, хоть отбавляй. Большинству до седых волос столько не встретить".

Каэтани ответил не сразу, он судорожно вспоминал правила произношения, которыми брат Антонио, монах-доминиканец, учивший его древнегреческому, не слишком допекал высокородного школяра, ибо не видел в том необходимости.

Со стены повторили вопрос тоном, в котором явно читалась угроза.

— Мы воины Священной Лиги! — крикнул Каэтани.

"Господи, хоть бы поняли".

К его немалому облегчению, действительно поняли.

— Какой ещё Священной Лиги?

Не знают про Лигу? Но про сражение-то должны знать. Оно же у них прямо под носом было. Или не было? Осень-лето… Дьявольщина…

— Мы из объединённого флота христиан. Вы видели вчерашнее сражение? Есть ли в городе турки?

— Какое сражение? Какие турки?

— Что они говорят? — нетерпеливо спросил де Коронадо.

— Какое-то безумие, — пробормотал Каэтани, — они не слышали про Лигу, не видели сражение. Будто с луны свалились.

Империале изумлённо переводил взгляд с герцога на воинов на стене. Он понял не более половины слов.

— Похоже это не они с луны свалились… — буркнул де Коронадо.

Он его недавней уверенности в том, что всё странности вполне объяснимы, не осталось и следа.

— Как называется этот город? — спросил Каэтани.

Ему не ответили, на стене что-то горячо обсуждали. Он выждал немного и повторил вопрос более требовательным тоном. Местные вновь обратили на него внимание и на сей раз снизошли до ответа.

— Эниады? — переспросил Империале, — впервые слышу про такой.

— Не так ли назывались те развалины, о которых говорил да Порто? — прошептал Каэтани.

— Что-то мне это всё меньше нравится, — мрачно сказал де Коронадо, — дон Онорато, спросите их, как называется река.

Он всё ещё цеплялся за соломинку, надеялся, что они просто заблудились.

Этот вопрос Каэтани задать не успел. В землю возле его ног вонзилась стрела.

— Убирайтесь прочь, ублюдки! — крикнули со стены. — Или вам здесь не поздоровится!

Испанцы моментально ощетинились алебардами, вскинули аркебузы и арбалеты. Родельерос в первом ряду прикрылись щитами. Каэтани инстинктивно схватился за пистолет, короткий колесцовый пуффер, торчавший у него за поясом, но тут же опомнился.

— Не стрелять! — заорал герцог.

Он повернулся к своим и вскинул руки вверх.

— Не стрелять! Всем отойти на пятьдесят шагов назад!

Испанцы попятились. Герцог остался стоять на месте.

— Дон Онорато, вы сошли с ума! — крикнул Хуан Васкес.

— Эниады, дон Хуан! Эти люди говорят на древнегреческом!

— С чего вы взяли, что это древний язык, а не какое-то местное наречие?

— Да потому, что я смолоду зубрил его, читая Плутарха! Посмотрите на эти стены! Посмотрите на солнце! Я не знаю, что за бесовщина тут творится, но это точно не наш мир!

— Дон Онорато… — попробовал возразить де Коронадо, но Каэтани оборвал его:

— Выполняйте приказ, дон Хуан! Сейчас не время препираться!

Каэтани слегка трясло от возбуждения. В эту вылазку он надел только кирасу и шлем. Не хотел лазить по холмам в трёхчетвертном миланском доспехе, а теперь вот нехорошо так зудело меж лопаток. Спинная броня тонкая, турецкий лук, да с близкого расстояния, осилил бы. Кто знает, какие там у них луки.

— Всем отойти! — приказал де Коронадо.

Каэтани повернулся, не опуская рук.

— Мы не причиним вам зла!

— Ложь! — ответили со стены. — Вы пришли грабить и убивать! Проваливайте!

Ещё две стрелы вонзились в землю у ног Онорато. Он не обратил на них внимания.

— Вы ошибаетесь! Мы пришли с миром! Моё имя Онорато Каэтани. Я и мои люди очутились на этом берегу случайно и нам нужна помощь. Позвольте мне одному войти в ваш город. Я бы хотел спокойно поговорить с вашими… — память услужливо подсказала нужное слово, — архонтами.

Люди на стене принялись совещаться. Каэтани терпеливо ждал. Руки он так и не опустил.