Скованный Прометей

— Не беспокойтесь сударь, — улыбнулся Паоло, — госпожа баронесса ни в коем случае не будет скучать. И я обещаю вам, что она прибудет в свои апартаменты без всяких приключений.

— В таком случае ещё раз извините и позвольте откланяться, — венецианец повернулся к рыцарю, — пойдёмте, сударь.

Он кивнул телохранителю, дескать, ты остаёшься, и они удалились. Вдова и Паоло остались одни, если не считать слуг. Несколько растерянный внезапным знакомством, Паоло лихорадочно выдумывал тему для беседы. В голову ничего не лезло и дабы не длить паузу, он спросил наобум:

— Сударыня, вы случайно не играете в шахматы?

К его великому изумлению вдовствующая баронесса Ангелика де Торре Неро в шахматы играла. Она рассказала, что обучил её отец, а покойный супруг сие увлечение не только не осуждал, но всячески поддерживал. Он сам был неплохим игроком.

В тот вечер они прогуливались и беседовали недолго. Вдова интересовалась перипетиями всем известных партий Сиракузца с самим Папой Павлом III, а также Хуаном Австрийским. В последнем эпизоде роль фигур исполняли живые люди и лошади. Баронессе было интересно, как в игре изображались башни. Паоло проводил даму до гостиницы "Юнона", где она жила с единственной служанкой и откланялся.

На следующее утро к Сиракузцу зашёл де Феррера.

— Я всё же отплываю сегодня. Пришёл проститься.

— Как прошла встреча?

— Я не имею полномочий удовлетворить твоё любопытство, Паоло, — усмехнулся рыцарь.

Он присел на стул. Было видно, что его что-то заботит или даже гнетёт. После продолжительной паузы рыцарь спросил:

— Ты хорошо знаешь этого купца?

— Не так чтобы очень, — ответил Сиракузец, — пару раз встречались при дворе его светлости герцога Урбино.

— И что можешь сказать о нём?

— Ну… Он явно богат. Всегда одевается броско, сорит деньгами. Ведёт дела по всей Италии. И он не уроженец Светлейшей. Скорее, далмат.

— Да, я тоже уловил лёгкий акцент, — согласился де Феррера.

— Из "новых нобилей"?

— Вероятно. Барбаросса… Это же явно прозвище. Не фамилия. И мориск в услужении. Интересно.

— Кто?

— Мориск. Этот Диего. Крещёный мавр. Ты не заметил?

— Нет.

Де Феррера промолчал.

— Что тебя тревожит, Мартин? — спросил Паоло.

— Сам не понимаю. Ладно, — он поднялся, — мне пора в путь. Всего тебе хорошего, Паоло.

— И тебе, Мартин. Храни тебя Господь. Ещё свидимся.

— Непременно.

Рыцарь удалился. Паоло остался разгадывать головоломку из недосказанностей, которой тот его наградил.

В дверь постучали. Паоло открыл. На пороге стоял мальчишка, сын хозяина гостиницы.

— Вам письмо, сеньор.

Это было послание от баронессы. Она приглашала его к себе. В гостинице "Юнона" она снимала самые лучшие апартаменты. Статус вдовы предоставлял её куда больше свободы, нежели замужней женщине. Не осуждаемая обществом, она могла принимать кого захочется и посещать кого вздумается, не утруждая себя измышлением приличествующих поводов, чем с удовольствием и пользовалась.

Паоло помчался на зов, как голодная собака, которую поманили куском мяса.

Сиракузец вдоль и поперёк исколесил Сицилию, Италию и Испанию, повидал всякого, имел хорошо подвешенный язык и потому дама в его обществе не скучала ни минуты. Они сыграли несколько партий и Паоло с удивлением отметил, что вдова играет очень неплохо. Более того, в какой-то момент ему показалось, что она поддаётся. Они беседовали, гуляли по городу, вместе обедали. С каждым часом, проведённым вместе, эта женщина всё сильнее интриговала и влекла его.

Де Феррера уехал. Барбаросса тоже исчез. Бои и думать о них забыл, все его мысли были поглощены бурным развитием романа с прекрасной вдовушкой, и всё шло к тому, что утром тридцать первого декабря он проснулся с ней в обнимку в чём мать родила.

Канун нового года ничем особенным не отличался от трёх предыдущих дней, разве что до обеда любовники провалялись в постели. Вечер они встретили в гостинице, где жил Паоло.

После ужина Ангелика уже привычно расставила фигуры на доске. Бросили жребий и Сиракузцу достались белые.

— Может быть сыграем на интерес? — предложила вдова.

— На деньги? — улыбнулся Паоло.

— Нет, на интерес.

— И какой-же?

— Например, на желание. Если я выиграю, ты исполнишь моё желание.

— Тогда я буду счастлив проиграть.

— Нет, — нахмурилась Ангелика, — если ты станешь поддаваться, я рассержусь.

— Хорошо, не буду. Стало быть, если я выиграю, ты исполнишь моё?

— Разумеется.

— Что ж, ты уже можешь начинать раздеваться, — сказал Паоло, подцепив пальцем шнуровку нижней рубашки Ангелики.

— Фу, — поморщилась она, — какое банальное желание.

— Увы, рядом с тобой я едва способен думать. Ты вскружила мне голову, будто я совсем зелёный юнец.

— Ну уж ты попытайся. Если выиграешь, тебя ждёт приз помимо того, что ты загадал.

— Давно меня так не интриговали, — улыбнулся Сиракузец и сделал первый ход.

Ходов через десять он уже угодил в весьма затруднительное положение. Эту партию Ангелика играла невероятно сильно. Паоло вдруг осознал, что за всю его жизнь ему ещё не попадался столь сильный противник. Он едва отбивался.