Сковородка судного дня

– Со мной все просто. Меня лишили сил, восполнить которые может только цветочная дева этого мира. Я ее искал и нашел. В отличие от тебя, Моравянка мне жизненно необходима.

– Ты ее не получишь! Я этого не позволю!

– Ты тоже, – Мармадюк приподнял руку с браслетом. – Патовая неразрешимая ситуация, от которой выигрывает только Адель.

– Нет, шут, девушка загнала себя в ловушку. Накладывать чары подчинения простым людям само по себе запрещено, к тому же, если ты пострадаешь, ей придется отвечать перед вышними сферами.

– Пострадаю?

– Болтун – вовсе не невинная игрушка, внушаемые им чувства болезненны и даже могут привести к смерти. Если сердце влюбленного чародея будет разбито… – Караколь растянул губы в недоброй улыбке. – Я очень постараюсь, чтоб именно это и произошло.

Мармадюк высокомерно сообщил, что посмотрит. И остаток пути мужчины молчали, наполняя карету эманациями вражды.

Что, если Моравянка захочет выйти замуж за его высочество? Собрать весь козырный расклад? Влюбленный артефактом чародей и фахан. Если бы такие карты пришли в ручки панны ван Диормод, она именно так бы и поступила. Адель обещала ей бусины. Хитрая интриганка. Ясна станет медовой королевой и женит на себе Мармадюка. Господин не отменял приказа, значит, Ясне придется именно так поступить. Она выйдет за чародея, безумно влюбленного в трактирщицу, Моравянка станет супругой Караколя и…

От этих ужасных мыслей девушка ворочалась в постели без сна до самого рассвета.

Утром Карл нашел ее в детской, где секретарша наблюдала за кормлением милашки Олеся. Выслушав отчет о прекрасном аппетите младенца от пани Футтер, господин увлек секретаршу в свой кабинет.

– Ты оказалась права, милая, Адель нас одурачила. – Он потер ладонями воспаленные глаза. – Не понимаю, как она добыла информацию, но все сходится. Я сообщил в канцелярию о загадочном поведении артефакта, мне ответили, что браслет может снять только тот, кто его надел. Значит, вчера Моравянка разыграла для нас с тобой представление с неудачной попыткой освободить чародея от украшения.

Похвала могла бы стать приятной, но Ясна слишком сочувствовала господину, который был расстроен. Нет, пожалуй, не расстроен, убит.

– Что рассказал вам Мармадюк? – спросила девушка.

– Проклятый шут морочит мне голову. Тут он помнит, тут не помнит, изображает из себя жертву. И, тысяча проклятий, вышние сферы его именно пострадавшей стороной считают. В ошибке обвинили меня. Адель должна предстать перед судом.

– Когда? – Ясна великолепно скрыла злорадство за встревоженным тоном.

– Сферы требовали скорейшего разбирательства, но мне удалось отложить его на несколько дней. После праздника, я надеюсь, у нас будет что предъявить во искупление проступка драгоценной Адели.

– Простите?

Секретарша растерялась. Господин и сейчас, зная, какая трактирщица злонравная интриганка, пытается ее защищать?

– Если Моравянка уничтожит ворота, которые стерегут медоточивые камни, вышние сферы ее простят. Понимаешь, милая? Адели всего-навсего нужно будет приказать Мармадюку.

– Но тогда ворота уничтожит он.

– Нет, милая. Чародей подчинится силе браслета, лавры отойдут владелице артефакта.

Караколь повеселел, но девушке это никакого удовольствия не доставило. Трактирщица выйдет сухой из воды, а она, Ясна?

– Обряд выбора супруга Медовой королевы, – напомнила секретарша.

– Его придется видоизменить. Ты, милая, будешь избавлена от необходимости принести свою молодую прелесть в жертву проклятому сластолюбцу Мармадюку. Королевой станет Адель. Помнишь, я говорил тебе, что слегка переделал под наши нужды древнейшее действо, описанное в фамильном фолианте?

– Там выбирали девицу в жертву каменному кругу, – кивнула Ясна.

– Именно. Обряд пройдет так: королеву принесут в жертву, оставят после положенных песнопений, опутанную янтарными нитями и… Нет, пожалуй, не голую, этой традицией можно пренебречь.

Секретарша согласилась, что да, лучше не обнажать.

Они еще долго беседовали в кабинете, строили планы, в том числе и того, как доставить проклятому Мармадюку неприятности. Чародей должен ревновать, страдать от безответного чувства. И, видит Спящий, очень скоро Мармадюк пройдет все семь кругов фахановой бездны.

Проснулась я в прекрасном настроении задолго до обеда, понежилась в постели, щурясь от яркого солнца. Теперь все будет по-старому. Трактир свободен от захватчика, никто не станет приставать ко мне с поцелуями, командовать, нашептывать непристойности и петь ардерские песни. Хорошо?

– Тетечки! – позвала я весело. – Вы где?

Судя по шуму, стенная панель гардеробной отъехала в сторону. Значит, родственницы ночь провели в библиотеке. Она у нас тайная, с замаскированной дверцей. Последняя тетке Гражине была без надобности, это Рузя не могла сквозь нее просочиться.

Я приветствовала теток и спросила:

– Нашли в фолиантах, почему с чародея браслет снять не получилось?

– Нет, – Рузя плотно задернула шторы и села ко мне на кровать, громыхнув костями, – везде пишут: кто надел, тот и снимает до заклинания-привязки, после обряда – тот, кто его совершил. По всему, ты, Адичка, только это сделать и можешь.