Скрепы нового мира (Анизотропное шоссе, Iii)

Советский быт, конечно, давит сильно. Но продснабжение в Москве на излете весны определенно наладилось, призрак голода, душивший столицу всю зиму, отступил. Цены на рынках откатились до разумных величин. Вот только что, у китайгородской стены, видел яйца и куриц - вполне по моему, далеко не самому толстому, кошельку. Годика два потерпеть, а там, глядишь, удастся пробиться в кружок популярных писателей. Завести, подобно Бедному Демьяну, обставленную мебелями осьмнадцатого века квартиру, горничную, повара и немца-лакея. Выхлопотать выезд за границу на какую-нибудь конференцию, и уж там... но зачем? Нет ни малейшего смысла сбегать от известности, гонораров, прогрессорских проектов, наконец. Будет величайшей глупостью начинать с нуля в какой-нибудь дыре типа Сен-Тропе то, что давно достигнуто на родине.

- Пойдемте, - поторопил Бабель. - Иначе все съедят без нас. И выпьют!

Непросто сказать что-нибудь доброе в защиту зависти. Однако надо войти в наше с Сашей положение: рядом с храмом, под скромным фасадом монашеских келий, скрывался превосходный, блестяще отреставрированный зал с двойным светом. Сводчатые потолки расписаны лиловыми лошадьми с ассирийскими гривами, на полу натертый до сияния наборный паркет, длинные шеренги столов плотно заставлены снедью и бутылками. А еще, между спинами публики, тут и там проглядывают...

- Саша, смотри, - прошептал я - Бананы!

- Ты точно уверен? - настороженно переспросила она, затем добавила, как бы извиняясь: - Я же только на картинках в твоем смартфоне их видела.

- Не сомневайся! Надо бы втиснуться поближе к фруктовой этажерке, оно того стоит.

- Но как эти бананы едят? - тут же озадачилась жена. - Мне кажется, или они поданы прямо в кожуре?

- Как рыбу, - припомнил я слышанный в детстве совет. - Хвостик и головку отрежь, потом шкуру прорезай вдоль, заворачивай, и вилкой, по кускам.

- Так, ребята, - прервал нашу гастрономическую тему Бабель. - Вы пока пристройтесь где-нибудь, а как друзья до оптимального градуса дойдут, я вас вытащу и представлю. Только я вас умоляю, сами на спиртное не налегайте!

Дождавшись, когда бабелевская спина укатится прочь, Саша отметила:

- Нервничает товарищ.

- Боится за Горьковскую морду, - я демонстративно потер об ладонь костяшки пальцев правой руки.

- Ты серьезно?

- Конечно... нет. Я же не самоубийца!

- Надеюсь, - облегченно выдохнула Саша. И тут же сменила тему: - Как ты думаешь, та Мари, что упомянута в найденном утром письме, нашла себе большевика в мужья?

- Почему спрашиваешь? - озадачился я. - Или...

Она проследила мой направленный на сидящих за столами людей взгляд:

- Да! Ты правильно догадался.

Сложно не обратить внимание на глубокий контраст между дамами и господами. Первые, по большей части, красивы той специфической красотой, что возникает от частого общения с автомобилями, ресторанной прислугой и неиссякаемой горячей водой в кране у ванны. Они щеголяют хорошо подобранными вечерними туалетами, в их размеренных ловких движениях чувствуется порода, или, как минимум, finishing school.**** Мужчины, напротив, демонстративно не заморачиваются манерами - кое-кто из них, не иначе как по вбитой в подкорку кабацкой привычке, взгромоздился за банкетный стол не снимая картуза.

- Победитель получает землю, золото и женщин, - я по-новому посмотрел на супругу.

Непонятная для меня, но наверняка модная шляпка, привезенное из Питера крепдешиновое платье-туника, изящные испанские лодочки молочного цвета. Вокруг шеи - стильное колье с настоящими рубинами. Подчеркнутая природная красота - против сносного разве что по меркам Электрозавода пиджака и пыльных, далеко не новых ботинок.

Расстроенно покачал головой:

- Легко сойдешь за свою!

- Надеюсь, не будешь никому доказывать, что прошел вне конкурса? - рассмеялась в ответ Александра. - Ты же по всем признакам истинный пролетарский писатель, качественная, свежая, большевицкая кровь. Не тушуйся, а пользуйся. Коллеги поймут правильно, я готова спорить, тут три четверти дел прокручивается через жен.

- Таких, как Дарья Богарнэ?*****

- А что ты хотел?! За ними связи старых родов, заграничная родня, имперское образование и многовековой опыт интриг.

- Их мужья, выходит, невежды, да вдобавок и подкаблучники?

- Кошелек и социальный статус, - изящно повела плечами Саша. - Однако они не догадываются, ведь жены-то умные.

- Циничка, - исковеркал я термин. - Хитрая циничная циничка.

- Которая хочет бананов, - поспешно напомнила о главном Саша.

- Раз такая умная, выбирай место сама!