Скрепы нового мира (Анизотропное шоссе, Iii)

Ох, как же она неимоверно хороша в своем детском смущении! Теплая, аж до слез, волна чувств накрыла меня с головой. Никчемное раздражение от принуждения к бритью развеялось без следа.

- Мы другие, - отложив станок, я встал от зеркала, и как есть, полубритый, крепко обнял подрагивающие плечи жены. - Великая русская смута выковала из нас великих циников. Мы целесообразны как питекантропы, мы не верим в Бога. Тем не менее, этот мир - наш, а раскрытое письмо - всего лишь ценная археологическая находка.

- Ты... ты думаешь?

- Я уверен!

Не желая дальнейшего спора, я поднял записку и начал:

- Marie, ma chere fille... дьявол его дери, ну и почерк!

- Лучше я прочту, - огоньки извечного женского любопытства с новой силой заиграли в Сашиных глазах. - Иначе ты точно на свой завод опоздаешь.

- Тут совсем немного, - я еще сильнее раззадорил нетерпение Саши. - Вот, слушай: Мари, моя дорогая дочь! Третьего дня бугорчатка доконала твою несчастную мать, я схоронил ее рядом с теткой Анной. В оплату могильщикам отдал наши обручальные кольца и всю муку, что оставалась в доме. Сегодня выезжаю с оказией в Петроград, после, коли Бог даст, направлюсь в Париж. Мне пообещали проводника-контрабандиста, который поведет через границу по льду залива. Нашу квартиру ни за что не бросай, лучше всего, выйди замуж за подходящего большевика. Прощай, и храни тебя Господь!

- И все?

- Прочти сама.

Саша взяла записку, тщательно осмотрела ее со всех сторон, и после недолгого раздумья вынесла неожиданный вердикт:

- Мне почему-то кажется, ты сильно переоценил наш с тобой цинизм.

- Возможно ты права, - не стал спорить я. - Но именно мы извлечем корысть: из этого комплекта выйдет чудесный подарок Бабелю. Он обожает вещи с историей.

* * *

По выданному Бабелем адресу я ожидал увидеть дом культуры, профсоюзный клуб или, в самых оптимистических мечтах, сразу ресторан. Оказалось ни то, ни другое, и уж само собой, ни третье; искомое месте занимал недавно отреставрированный храм.*** Если, конечно, уместно зачесть за реставрацию штукатурку в небрежный розовый цвет и снос золоченных маковок с крестами.

В сомнениях, уточнил у идущей со мной под руку супруги:

- Айзек с адресом часом ничего не напутал? Это точно Новая площадь, двенадцать?

- Как видишь, - судя по голосу, Саша была озадачена не меньше меня. - Он, правда, обещал сюрприз, но выходит как-то слишком масштабно...

- Даже для Бабеля, - закончил я мысль за отвлекшуюся супругу.

- Взгляни-ка туда, - Саша кивнула в сторону ворот, распахнутых с улицы во внутренний церковный двор. - Зачем-то очередь толпится, да немалая. Может это и есть твои будущие коллеги-писатели?

- Свидетели бозона Хиггса исповеди алчут, или на худой конец причастия, - рассеянно отшутился я, пытаясь получше разглядеть происходящее.

Не вышло. У панели, напрочь перекрывая вид, тормознул лихач. Его задорная кряжистая лошаденка, радуясь долгожданной передышке, с конфузным всхрапом вывалила на брусчатку кучу "яблок". И тут же, будто специально дождавшись неловкого момента, из-под поднятого верха экипажа поднялась интересная, с немалым вкусом одетая дама. За ней - круглоголовый, бородатый мужичок в суконной толстовке и низеньких, с вырезами гусарских сапожках времен Отечественной войны. Взять их по отдельности - получатся совершенно обычные, во множестве встречающиеся на улицах Москвы совграждане. Однако вместе...

- По мне так эта пара потешна ничуть не меньше, чем герои Ильфа с Петровым.

- Точно писатели, - решительно мотнула модной шляпкой Саша. - Больше некому.

- Значит в церкви назначен кагал МАССОЛИТа!

Александра, большая поклонница "Мастера и Маргариты", прыснула смехом:

- Надеюсь, Берлиозу сегодня голову резать не станут.

- Воланд с ним, - отмахнулся я. - Как на счет порционных судачков? Надеюсь, они тут в точности такие виртуозные, как описал Булгаков!

- Банкет бы не помешал, - с энтузиазмом поддержала меня Саша. - Кстати, где наш Бегемот?

- Который Бабель? - Кто еще из писателей так похож на упитанного антропоморфного котика? - Легендарным героям дозволено опаздывать!

- Раз ему так дозволено, пойдем, прогуляемся по рядам. Нечего изображать бедных родственников, - практично обернула ситуацию жена. - Никак бы не подумала, что тут снова бойкая торговля развернется.

Действительно, притулившийся к остатку китайгородской стены рынок успел полностью отстроиться после тотального разгрома тридцатого года. Совсем новенькие, испятнанные выжатой солнцем смолой, ларьки заняли место разбитных колхозниц, ободранных ветошников и дичащихся каждого постового коробейников-ханыг. Схуднувшие с зимы купчики щеголяют обвисшими жилетками, те что побойчее - задорно торгашат с публикой, фланирующей вдоль стыдливо прикрытых товаром прилавков.

- Опять шмотки! - манерно взвыл я, но... часто ли женщин волнуют мужские желания?