Скрепы нового мира

Клерк понимающе закивал головой: тема обвала фондового рынка в 31-ом году близка каждому, не потерял деньги лишь тот, кто их не имел вовсе.

— … и процент побольше, — поспешно добавил я второе желание, не столько нужное, сколько естественное для разыгрываемой роли.

— На какую сумму?

— Чуть более двадцати тысяч долларов.

— Ого-го!

Сумма далеко не фантастическая — примерно соответствует десяти миллионам рублей 2014 года. В доброе время с такими деньгами особого внимания в банке не сыскать, а тут — клерк ощупал внимательным взглядом мою шляпу с лентой модного цвета, новый пиджак, надолго задержался на портфеле из кожи крокодила. Так, верно, он добрался бы до ботинок, да помешала стойка. Колесики однорукого бандита в упертых в меня глазах крутанулись в комбинацию джек-пот, звякнули в лоток воображаемые монетки. Лицо растянула улыбка… всего на несколько секунд: жирные комиссионные не положены обычному операционисту.

— Вам следует обратиться к господину управляющему, — сухо проинформировал меня клерк. — Его кабинет в конце зала, направо.

— Спасибо, добрый человек, — поблагодарил я в ответ.

Мысли занимало другое — неужели можно вот так, запросто, попасть к управляющему Рейхсбанком Ялмару Шахту,[200] автору преступной, но при этом гениальной комбинации с векселями МЕФО?[201] Надежда продержалась недолго, ровно до скромной таблички на двери — в учебниках будущего века ни за что не напишут про обычного «управляющего залом». Секундой позже пришло понимание абсурдность самой идеи — увидеть легендарного немецкого главбанкира face-to-face, очевидно, ничуть не проще, чем встретить Германа Грефа в районном отделении Сбербанка.

— Мир справедлив, — наставительно отметил я сам для себя. — Клерк не получит комиссионных, я не увижу Шахта.

Постучался и не дожидаясь ответа толкнул дверь. Занимающий кабинет долговязый, похожий на перекормленного кузнечика молодой человек сосредоточенно крутил миниатюрную рукояточку Мерседеса. Не автомобиля, понятно, а арифмометра, но такого навороченного, что стоит десятка фордовских малолитражек. Пришлось обождать, зато после, переписав результат операции в журнал, молодой человек охотно отвлекся от своего важного дела и оказался необыкновенно любезен. Жаль только, заниматься моим вопросом по-существу не стал, ограничился ролью провожатого. Как я понял из его объяснений, солидным клиентам типа меня положена вип-переговорка и личный помощник, статус которого в рейхсбанковской иерархии повыше, чем у иного «управляющего».

От повышения класса сервиса я отказываться не стал. Уютно устроился в обитом сюжетной тканью кресле и собирался в полной мере насладиться — o tempora, o mores — видом раздавленной в пепельнице недокуренной сигары, когда в комнату просочился аромат дорого одеколона, за ним — улыбка, а следом и сам герр помощник. Оптимизм с его лица можно было соскребать ложкой и мазать на хлеб вместо маргарина.

Герр представился, доброжелательно потряс мою руку, и тут же метнулся к антикварным шкафам красного дерева, вытаскивать папки с проспектами. Не прошло и пары минут, как на месте пепельницы с сигарой раскинулся фулл-хауз из железных дорог востока и запада США, медных рудников Чили, шахт Рейна-Вестфалии, алмазов Южной Африки, судоверфей Круппа и прочих ценных бумаг. Двузначные купоны возбуждали алчность, качественная цветная полиграфия радовала глаз, ровные колонки цифр доказывали точность отчетов. Рейтинги от «Big Three» недвусмысленно намекали на полную безопасность инвестиций.

— Мы составим для вас идеальный диверсифицированный портфель, — то и дело приговаривал герр помощник.

Я в ответ косплеил испуганную блондинку:

— Насколько это надежно?

— Всего-то по две тысячи долларов на каждую из десяти облигаций? — удивлялся герр. — Куда уж надежнее!

— Не проще ли взять что-то оно, но без риска банкротства? — возражал я.

— Средняя доходность вашего портфеля составит не менее десяти процентов годовых, — гордо парировал герр помощник. — Если вы не против чуть-чуть рискнуть, то можно постараться получить двенадцать процентов, или целых пятнадцать!

— Банкротство любого из эмитентов уведет портфель в убыток.

— Исключено! У нас собраны лучшие в мире компании!

— Вчера я прочитал в газете…

— Да вы посмотрите на их рейтинги!

Дожидаться, когда в ход пойдет тяжелая терминологическая артиллерия типа дюрации или показателя выпуклости кривой доходности,[202] я не стал:

— Меня устроит любой вариант по вашему выбору, но с одним условием.

— Все что в человеческих силах!

— Под залог бондов мне нужен краткосрочный займ с разумным процентом. Месяца на два… лучше сразу в фунтах, их в Египте берут куда более охотно, чем доллары или марки.

Герр помощник опал как озимые. С щек стек лоск, из голоса — елей. Зато во взгляде прорезалось что-то похожее на уважение. Он рухнул в кресло напротив меня, молча вытащил из ящика стола невзрачный лист с зелеными разводами, толкнул в мою сторону:

— Вот.

— Внешний заем Германии,[203] золотой, в долларах, номинал тысяча, — прочитал я вслух. — Хорошо, только вот купон маловат, всего-то семь процентов.