Скрепы нового мира

Хвала демократии — противоположный вход, он же южный портал, открыт свободно. Через него любой желающий может подняться на гостевую ложу и послушать, что обсуждают парламентарии. Заодно — встретиться с нужным человеком неформально, в ресторане, в баре, или в лобби, а то и просто, у приглянувшейся колонны в коридоре. Полезная опция, которую широко используют богатые и влиятельные, те, к кому депутаты выходят сами, по звонку или переданной через клерка записочке.

Части огромного здания неплохо изолированы друг от друга, на ночь все проходы запираются.[217] Отдельной охраны в публичном крыле нет, нет совсем и полностью. Просто потому, что тут нечего охранять, кроме, разве что, барменского хозяйства — шкафа со спиртным и холодильников с закусками. При этом всего лишь три метра высоты отделяют гостевые ложи от партера, сущий пустяк. Думаю, ответственные товарищи это прекрасно понимают, да только и в пленарном зале воришкам или вредителям делать положительно нечего. Выходы же в богатое ценными документами депутатское крыло закрыты резными дубовыми дверями, чтобы из проломить — потребуется если не танк, то по крайней мере бронеавтомобиль.

Теория сулила мне абсолютную безопасность. Практика шевелила волосы на голове шорохами, скрипами и бряками. Кто мог подумать, что кроме тараканов и мышей тут обитают здоровенные крысы? А проезжающий по соседней улице тяжелый грузовик способен заставить стекла тихонечко позванивать? Полбеды коридоры, в них кое-как проступают контуры окон и стены, зал — вот где меня встретила по-настоящему пугающая, тонущая в черноте пустота. Малейший звук отзывался звенящим в ушах эхом, самые аккуратные шаги заставляли содрогаться пол и стены.

Сторожась всего на свете, я каким-то образом умудрился спихнуть с широкого перила ложи раскрытый для поиска веревки портфель; он рухнул с высоты прямо на депутатский стол. От страшного грохота содрогнулся весь Рейхстаг! С матом, бросив на месте преступления злосчастную веревку, я выбежал в коридор, пытаясь определиться, в которую сторону лучше драпать. Да так и замер в нерешительности, боясь лишний раз вздохнуть. Но минута тянулась за минутой, никто и не думал поднимать тревогу.

Сердце вернулось из пяток через четверть часа; панику сменила эйфория, уже совсем ничего не таясь, я вернулся на ложу. Тихонько напевая «whatever happens, I'll leave it all to chance», навязал на веревке узлов, закрепил ее конец на балясине ограждения и соскользнул вниз. Как раз на крайнюю правую сторону, в проклятый сектор, оккупированный сотней мордастых сволочей в коричневых рубашках.

Пришло время вырезать раковую опухоль, пока метастазы не отравили организм. Заложить под задницу депутата Гитлера аммонал… дешево, сердито, качественно.

И вместе с тем — совершенно нереально. Гитлер — не депутат.

Редкий оксюморон — глава второй по величине парламентской фракции обходит Рейхстаг десятой дорогой, как символ ненавистной демократической заразы. По крайней мере, именно так пишут в «Фёлькишер беобахтер». Настоящая причина куда проще и обиднее: во время выборов 30-го года у фюрера нации отсутствовало германское гражданство.

Поэтому нужно признаться — вся затея с Рейхстагом суть спешная импровизация.

Первоначально мы хотели по-простому заминировать Хофбройхаус[218] перед митингом НСДАП. Взяли семейный подряд — Александра под личиной активной нацистки искала бреши в системе охраны, я собирал из кислоты, стеклянной трубки и натянутой проволочки надежный замедлитель к детонатору. Точности срабатывания в пределах плюс-минус часа я добился, а вот с доступом до тушки клиента просчет вышел буквально по всем направлениям.

Во-первых, Гитлера теперь[219] качественно охраняют, восемь телохранителей стоят кольцом вокруг фюрера на всех публичных мероприятиях. Ребята здоровые, таких не всякий осколок пробьет. Во-вторых, место выступления — тщательно и профессионально осматривают на предмет минирования, а то и вообще, держат под круглосуточной охраной. Людей в СС для этого хватает. Во-третьих, точное время и маршруты скрываются, подловить нужный автомобиль все еще реально — но лишь с помощью радиовзрывателя.

Можно было бы решить большую часть проблем мощностью взрывного устройства и количеством поражающих элементов, в конце концов, грузовик с тонной взрывчатки в кузове никто не отменял. Да только хладнокровно уничтожить сотню или две людей я не готов. Саша, уж на что радикальнее меня настроена, и то отказалась от подобного решения после того, как побывала в первых рядах митингов. Там, оказывается, все плотно забито не суровыми штурмовиками, а восторженными дамочками-фанатками. Тусовка у них такая — вяжут, штопают, вышивают, моют кости мужья и судачат за цены в бакалее, а при виде любимого фюрера — прыгают выпучив от обожания глаза и кричат во всю глотку партийные лозунги.