Читаем Скринлайф. В поисках нового языка кино полностью

Задание от Тимура Бекмамбетова

Важно научиться управлять вниманием зрителя. Часто мы хайлайтим мышкой важные слова, иногда даже копируем что-то. Попытайтесь записать себя и проанализируйте запись. Как выглядит ваша работа с компьютером или смартфоном со стороны? Попытайтесь задать героя одним набором пароля. Какой он? Это девушка или парень? Как набирал бы текст персонаж Нагиева из фильма «Самый лучший день» или герой Петрова из «Звоните ДиКаприо!»?

FAQ к главе «От съемок к монтажу»: отвечает Тимур Бекмамбетов

Как добиться достоверности съемки и правдивой игры от актера, которому приходится снимать и играть одновременно?

В целом я не вижу здесь противоречия. Поскольку важно добиться реалистичности связей между тем, что видит камера, и тем, что делает человек на экране, надо просто заранее дать актеру девайс для съемки, чтобы он с ним жил и вообще не думал, что попадает в кадр. Нужно так подготовить мир фильма, чтобы все было кинематографично и актер мог бы в нем существовать, не думая о камере. Приведу пример. В «Профиле» есть кадр, где героиня произносит очень сложный монолог про детство, и я думал, как сделать эту сцену более впечатляющей. И понял – если ее лицо в этот момент будет освещено, то экран окажется перегруженным информацией и зритель не получит возможности погрузиться в ее состояние. В кино часто погружение происходит за счет того, что твое воображение начинает активно работать, и чем меньше информации ты получаешь, тем быстрее оно включается – при наличии интриги и вовлеченности в сюжет, конечно. И я попросил актрису повернуться во время этого монолога к окну так, чтобы она стала силуэтом. Я дал режиссерскую задачу, которая позволяла ей снять эту сцену, но разговаривал я с ней не как с оператором, а все-таки как с актрисой, подразумевая визуальное решение кадра.


Возможна ли на съемках скринлайфа актерская импровизация?

Импровизация в рамках ясной задачи – по-моему, самое главное, что дает скринлайф. Мы создаем для актеров среду, в которой они могут жить и импровизировать. Когда ты создаешь мир, человек просто живет в нем, печатает текст, ошибается, у него застревает что-то, он не может подобрать пароль. Достоверное существование актера передается зрителю, поэтому импровизации в скринлайфе можно не бояться.


Каковы особенности работы со звуком в скринлайфе?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Георгий Данелия
Георгий Данелия

Выдающийся режиссер Георгий Данелия оставил после себя ряд немеркнущих шедевров киноискусства, по сей день любимых миллионами зрителей. Безгранично талантливый, в творчестве он был перфекционистом, создавал свои картины долго и тщательно, добиваясь безупречного результата. Среди не только отечественных, но и в ряду признанных картин мирового уровня трудно найти столь же совершенные во всех отношениях произведения. Не менее интересна и жизнь Данелии — записного остроумца, озорного гуляки и человека, пламенно преданного своей работе, без которой просто не мог существовать. В представленной книге предпринята попытка охватить жизнь и творчество Георгия Николаевича Данелии — широко известного не только в качестве режиссера, но и литератора, — по возможности не повторяя того, что он рассказал о себе в мемуарах.Биографию, написанную Евгением Новицким, автором жизнеописаний Леонида Гайдая и Эльдара Рязанова, можно считать заключительной частью трилогии о великих советско-российских кинорежиссерах-комедиографах.

Евгений Игоревич Новицкий

Кино
Постыдное удовольствие
Постыдное удовольствие

До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру. Те же, кто ее почему-то любят, считают это постыдным удовольствием. Однако последние 20 лет интеллектуалы на Западе стали осмыслять популярную культуру, обнаруживая в ней философскую глубину или же скрытую или явную пропаганду. Отмечая, что удовольствие от потребления массовой культуры и главным образом ее основной формы – кинематографа – не является постыдным, автор, совмещая киноведение с философским и социально-политическим анализом, показывает, как политическая философия может сегодня работать с массовой культурой. Где это возможно, опираясь на методологию философов – марксистов Славоя Жижека и Фредрика Джеймисона, автор политико-философски прочитывает современный американский кинематограф и некоторые мультсериалы. На конкретных примерах автор выясняет, как работают идеологии в большом голливудском кино: радикализм, консерватизм, патриотизм, либерализм и феминизм. Также в книге на примерах американского кинематографа прослеживается переход от эпохи модерна к постмодерну и отмечается, каким образом в эру постмодерна некоторые низкие жанры и феномены, не будучи массовыми в 1970-х, вдруг стали мейнстримными.Книга будет интересна молодым философам, политологам, культурологам, киноведам и всем тем, кому важно не только смотреть массовое кино, но и размышлять о нем. Текст окажется полезным главным образом для тех, кто со стыдом или без него наслаждается массовой культурой. Прочтение этой книги поможет найти интеллектуальные оправдания вашим постыдным удовольствиям.

Александр Владимирович Павлов , Александр В. Павлов

Кино / Культурология / Образование и наука