Скрипач (СИ)

- Кто вы?.. – наконец, спросил напуганный неожиданным визитом скрипач.

Ганс, утерев выступившие на глазах от смеха слезы, оглянулся и, найдя на столе бумагу и перо, крупными буквами вывел: «Иоганн Люсьен Сотрэль». Юноша сложил листок пополам и протянул скрипачу, не сдвигаясь со своего места у стола. Скрипач взял бумагу развернул, и тут же будто бы кровь медленно отхлынула от его лица, потому как последнее сделалось белее мела. Рука скрипача задрожала. Он медленно убрал листок в сторону и бросил несмелый взгляд на Ганса, с лица которого моментально пропала прежняя веселость. Юноша с плохо скрываемыми презрением и злостью смотрел на сидящего в кресле скрипача. Вдруг скрипач сделал отчаянный рывок к двери, надеясь скрыться от странного незнакомца, но Ганс шагнул в сторону, уткнувшись боком в дверь, и преградил ему путь. Раздался приглушенный стук. Скрипач отступил назад. Ганс с удивлением сунул руку в карман и, коснувшись пальцами холодного металла, вытащил на свет револьвер. Внимательно рассмотрев оружие, юноша отметил, что в барабане оставалось два патрона.

- Вы… вы не сделаете этого… – залепетал скрипач, – мне… мне сказали, что вы… мертвы… Вы не сделаете этого!..

Ганс криво ухмыльнулся и пожал плечами, направляя дуло револьвера на скрипача. Сжатый в вытянутой руке револьвер практически уперся в грудь скрипачу, из-за чего последнему пришлось отступить назад ещё на несколько шагов.

- Вы… вы же не сделаете этого?.. – почти спросил скрипач.

Ганс снова пожал плечами и, не сводя глаз со скрипача, положил револьвер на стол и взял скрипку. Вскинув инструмент, он начал играть, но по-прежнему исподлобья глядел на замершего в ужасе музыканта. Скрипач, зачарованно глядел на Ганса, выпучив глаза от удивления и восхищения. А Ганс полностью окунулся в музыку. Он жил каждым тактом, скрипка в его руках пела так нежно, так безукоризненно было каждое движение его рук, так чист и ясен каждый звук, каждая нота, каждая пауза… Увидев вдруг перед собой не безобразного молодого человека в оборванной одежде, а ангела, окруженного светом музыки, маэстро, создающего тончайшее полотно мелодии из пустоты, скрипач, осмелившийся назваться его именем, готов был пасть к его ногам и молить о прощении, молить только о возможности слышать эту музыку снова и снова…

Закончив, Ганс замер на пару секунд, будто бы оставаясь ещё под действием музыки, потом медленно опустил инструмент и, взяв бумагу, начал что-то писать. Скрипач вдруг очнулся от сладкого сна, которым окутала его музыка.

- Это же каватина… – начал было скрипач, но не успел закончить.

Ганс снова бросил на него озлобленный взгляд и резко протянул листок, на котором было написано единственное слово: «Повторите».

- Я… я не… смогу повторить… – прошептал скрипач, – Это было великолепно. Эта музыка… она будто бы проникает в сердце… И душа отзывается на каждый звук…

Ганс медленно протянул руку за револьвером и вновь направил дуло на скрипача.

- Прошу, не делайте этого! – воскликнул тот и бросился на колени перед Гансом, – Я клянусь, я не посмею больше…

Ганс резко выдохнул и нажал на курок. Пуля молнией рассекла воздух. Раздался сдавленный не то всхлип, не то крик. По белой рубашке скрипача растеклось алое пятно крови. Проведя рукой по груди, юноша медленно поднес пальцы к лицу, чтобы разглядеть кровь при бледных отблесках уличного света, проникающего в помещение через небольшое окно. Едва слышно усмехнувшись и растянув губы в судорожной слабой улыбке, скрипач упал лицом вниз на пол к ногам Ганса. Сотрэль перешагнул через плечи убитого и, пройдя к противоположной стороне комнаты, задул три свечи в канделябре, укрепленном на стене.

Бросив едва слышный вздох сожаления, Ганс обернулся на убитого, сунул револьвер в карман и, взяв листок бумаги, и написал: «Для *** Театра. Надеюсь, эти деньги пригодятся Вам». После чего, немного подумав, дописал внизу листка: «Иоганн Люсьен Сотрэль».

Оставив свой дорожный рюкзак, в котором были деньги, принесенные из Парижа, на столе, Ганс положил сверху свернутую записку и, забрав скрипку, хлопнул дверью и поспешил прочь по коридору.

Не видя более ничего на своем пути, Ганс, пошатываясь, брел по улице. Мир померк для него, но зато в голове зазвучала новая мелодия. Юноша даже не слышал, как позади кто-то снова окликнул его из толпы. Скрывшись от зовущего в темноте переулка, юноша продолжал путь, сам не зная, куда.

Мимо спешили прохожие, стороной обходящие странного юношу. Сжимавшего в одной руке скрипку и смычок и идущего, повесив голову.

- Смотри, куда идешь! – вдруг воскликнул мужчина, которого Ганс случайно задел плечом.

Бросив злобный, затравленный взгляд на прохожего, тут же отшатнувшегося в сторону от неожиданности, Ганс отвернулся и пошел дальше.

По дороге проносились самые разнообразные повозки, фаэтоны, кибитки, запряженные то гнедыми, то вороными лошадьми, казавшимися при свете фонарей одинаковой масти. Вечерело, и город оживал. Издали по небосводу плыла огромная грозовая туча. Возможно, это будет последняя гроза в этом году…