Скрипаль. Березовский. Пешки в большой игре

— Борис, конечно, завелся. Но, поверь мне, Слава, все, что он говорит не фантазия. У нас тут и в Штатах такая поддержка, ты даже не представляешь. 2004 — это последний год для Путина. Я за его жизнь не поручусь. В Лондоне и Вашингтоне уже приняли решение, в Кремль въедет другой. Так что, не будь дураком, Слава, садись в наш вагон и не прогадаешь.

Березовский, выплеснув накопившиеся в нем злость и обиду, смолк. Литвиненко наполнил рюмки и кивнул Жарко. Тот поймал на себе пронзительный взгляд Березовского и, понимая, что от него ждут, произнес тост:

— За вас, Борис Абрамович! За тебя, Саша! И за то, как пелось в одной нашей песне, чтобы сказку сделать былью.

Березовский хмыкнул, но промолчал. Они выпили и закусили. После затянувшейся паузы он, пытливо заглядывая в глаза Жарко, спросил:

— Слава, а ты готов вместе с нами сделать эту сказку былью?

Жарко, выдержав его взгляд, ответил:

— С вами, Борис Абрамович, хоть в разведку, но хотелось бы узнать свой маневр.

— Спасибо, Слава, на другой ответ я и не рассчитывал, — потеплевшим голосом произнес Березовский и пояснил: — Егор Гайдар, Боря Немцов, Ваня Рыбкин готовят мощную внутреннюю оппозицию Путину. Как ты посмотришь на то, чтобы взять на себя роль координатора между нами?

— Борис Абрамович, я человек благодарный и не забыл, как вы помогли мне в 98-м, а сейчас с Полом. Но, поймите меня правильно… — мялся Жарко.

— Ну, говори, Слава! Говори как есть!

— Немцов? Боря — понт, ему еще надо разбираться со своими «волгами» и бабами. Рыбкин? Рыба, она и есть рыба. Гайдар — он не тимуровец. Нет, люди за ними не пойдут. Я уж не говорю про армию, гэбэшников и ментов.

— Спасибо за откровенность, Слава. Я это ценю, — отметил Березовский и подчеркнул: — Ты не учитываешь главного и решающего фактора в нашей будущей схватке с Путиным.

— Это какого же, Борис Абрамович?

— Экономического, финансового, военного и информационного ресурса Запада. События в бывшей Югославии тому наглядное подтверждение.

Жарко покачал головой и возразил:

— Россия не Югославия, Борис Абрамович. Да и русские — не югославы. Я должен сказать, сегодня ФСБ и армия уже не те, что были пару лет назад. Они на стороне Путина.

— Слава, против этого лома найдется другой! И еще какой! Мы их сметем как мусор! — грозил Литвиненко.

— Ты хочешь сказать, интервенция? Против страны с атомной бомбой? Очень сомневаюсь, что запад на такое пойдет. Это же глобальная война.

— Никакой интервенции! У нас есть парни Ахмеда Закаева, Руслана Гелаева и Шамиля Басаева. Я с ними в постоянном контакте. Они готовы выступить в любой момент.

— Саша, о чем ты? Они уже вчерашний день! — отмахнулся Жарко. — Здесь, в Лондоне, ты оторвался от реалий жизни в России. Эти твои парни давно разбежались по миру, а те, что остались, забились в норы.

— А вот здесь, Слава, ты ошибаешься! Мы накапливаем силы для 2004 года, — стоял на своем Литвиненко и, посмотрев на Березовского; тот кивнул, яростно блеснул глазами и снова сорвался на крик: — Ахмед, Руслан и Шамиль взорвут не только Северный Кавказ! В Москве и Питере мы посеем хаос и ужас! Земля будет гореть под ногами Путина! Толпа снесет его вместе с опричниками!

Апокалипсические картины, нарисованные Литвиненко, заставили поежиться Жарко и отразились у него на лице. Что не осталось не замеченным Березовским. Он поспешил сгладить ситуацию.

— Саша, ну так сильно не надо сгущать краски.

— Ну, это как крайний вариант, — оправдывался Литвиненко.

— Постараемся обойтись без крайностей, — сказал Березовский и, обращаясь к Жарко, заявил: — Нам незачем превращать Россию в мировое кладбище. Негры в Сибири и на Урале работать не смогут.

— Извините, Борис Абрамович, но я пока не понял, как вы собираетесь переворачивать Россию? — признался Жарко.

— Империю, как и пирог, удобнее и лучше объедать с краев, — философски заметил Березовский.

— Вы хотите сказать, что России не станет?!

— Нет, она будет, но только без Путина. Нашими друзьями здесь в Лондоне и Вашингтоне запущен механизм по смещению режимов Шеварднадзе в Грузии и Кучмы на Украине. Эта волна возмущения покатится дальше на марионеток Путина — Абхазию и Южную Осетию, а потом на республики Северного Кавказа. Она сметет гэбэшный режим!

— А исполнители, я так понимаю, Саакашвили, Ющенко и Санакоев?

— Молодец, Слава, владеешь ситуацией!

— Борис Абрамович, но за ними мало кто пойдет, а, тем более, станет класть свои головы.

— Это сейчас. Один только я зарядил в них больше 70-ти лимонов! И они свое дело сделают! — без тени сомнений заявил Березовский и спросил: — Ну, так что, Слава, ты с нами или как?

Жарко растерялся и не знал что ответить. В наступившей тишине было слышно тяжелое дыхание Березовского и Литвиненко. Они глазами поедали его. Их одержимость и безумные замыслы потрясли Жарко. В нем все восставало против. Но под гипнотизирующим взглядом Березовского, наперекор своей воле он с трудом выдавил из себя.

— Я с вами, Борис Абрамович.

— Я так и знал! Молодец, Слава! — воскликнул Литвиненко и предложил: — Борис Абрамович, это надо отметить!