Скрипаль. Березовский. Пешки в большой игре

Рябенков занялся записью. В кабинете зазвучали голоса Скрипаля и Стива. Контрразведчики внимательно слушали и пытались понять, что в ней привлекло внимание Гурьева. Недоговоренности и недосказанности являлись типичными для бизнесменов, не желавших, чтобы условия сделки стали достоянием посторонних. Инициатива в разговоре принадлежала Стиву. Он был более настойчив и торопил со встречей.

— Гонит Скрипаля как на пожар! — обратил внимание на это обстоятельство Носов.

— А почему? — задался вопросом Гурьев.

— Срочное задание, — предположил Новиченко.

— В МИ-6 ищут нашего «крота», — пошел дальше Рябенков.

— А если Скрипаля выводят из-под нашего удара? Не зря же он берет в поездку жену, — напомнил Носов.

В кабинете воцарилась напряженная тишина. О том, что при оперативной разработке шпиона могло произойти самое худшее — расшифровка, никому не хотелось думать. Мрачная тень легла на лица контрразведчиков. Затянувшееся молчание нарушил Гурьев и предостерег:

— Вячеслав Александрович, раньше времени не сгущай краски. И без того на душе тошно.

— Ну почему, Петр Николаевич? Разве такая версия не имеет право на существование?

— Имеет. А какие для нее есть основания?

— Предположим, Скрипаль увязал в одну цепочку нашу неудачную оперативную комбинацию с Казаковым и историю в гараже.

— Можно предполагать всякое. А пока Скрипаль не дает покоя Синцову. О чем это говорит?

— Петр Николаевич, я высказал только версию.

— Она имеет право на существование. Но почему Стив так торопит Скрипаля со встречей? Что им движет? — продолжал задаваться этими вопросом Гурьев и не находил ответов.

— В камеру эту гниду и там соловьем запоет! — буркнул Рябенков.

Реплика не осталась без внимания Гурьева. Он с укоризной посмотрел на него и сухо заметил:

— Николай Николаевич, ты рассуждаешь так, будто не в военной контрразведке служишь.

— Никак нет, Петр Николаевич. В этом году будет 15 лет.

— Тогда должен знать, кто у нас начальник.

— Не понял вас, Петр Николаевич. В каком это смысле?

— В самом что ни на есть прямом.

— Ну, генерал-полковник Безверхний!

— А что он в таких случаях говорит?

Рябенков пожал плечами и переглянулся с Носовым. Тот подмигнул и с улыбкой сказал:

— Хороший ты парень, Коля. Но у тебя есть один недостаток, ты не служил в военной контрразведке.

— Как не служил?! Я был в горячих точках! — вспыхнул Рябенков.

— Не кипятись, Николай Николаевич! Здоровая критика — хорошее начало для плодотворной работы, — с улыбкой произнес Гурьев.

— Да какая это критика, Петр Николаевич! Это поклеп! — горячился Рябенков.

— Коля, здоровая критика — это также лекарство от звездной болезни, — продолжал подтрунивать Носов.

— Все, товарищи, шутки в сторону! — положил конец пикировке Гурьев и потребовал: — Жду от вас конкретных предложений по Скрипалю!

— Разрешите, Петр Николаевич? — обратился Новиченко.

— Пожалуйста, Анатолий Вячеславович.

— Полагаю, что в сложившейся ситуации и с учетом цейтнота, Скрипаля надо выпускать в Турцию, но только с нашим оперативным сопровождением, — предложил Новиченко.

— А как быть с тем, что Турция — страна НАТО? — возразил Носов.

— Так что теперь, ничего не делать, Вячеслав Александрович?

— Не знаю, Анатолий Вячеславович! Не знаю! — терзался Носов.

— Петр Николаевич, надо рисковать! — настаивал Новиченко.

— Рисковать-то не нам, а Александру Георгиевичу, — напомнил Гурьев, но согласился: — Да, другого выхода у нас не остается. Надо пускать Скрипаля, а то так и будем ходить вокруг, да около.

Оставшись один, он занялся подготовкой докладной записки на имя генерала с обоснованием необходимости обеспечения оперативного сопровождения Скрипаля на время выезда в Турцию. Перед обедом Безверхний принял Гурьева, выслушал его доводы и принял решение — направить вслед за Скрипалем опытных разведчиков наружного наблюдения.

4 октября 2004 года Гурьев и его подчиненные провели как на иголках. Они с тревогой ждали, как поведет себя Скрипаль. Пока их расчет подтверждался, он не догадывался, что находится под колпаком контрразведки, и потому не стал выкидывать фокусов. Глубокой ночью от подъезда его дома отъехала машина. За рулем находился сын — Александр. Ни он, ни мать не подозревали, что поездка на отдых в Турцию, и они сами служили отцу в качестве ширмы.

В аэропорту Шереметьево, при досмотре вещей Скрипаль едва не сорвался и не выдал себя. Внимание таможенника привлекала его борсетка. В ней была спрятана флешка с материалами для Стивена Доу. Таможенник потребовал открыть ее, пробежался взглядом по содержимому, ничего не сказал и кивнул на выход. На трясущихся ногах Скрипаль прошел в зал вылета и студнем расплылся по сиденью, в себя пришел, когда поднялся на борт самолета.

«Слава богу, пронесло!» — с этой мыслью он опустился в кресло, пристегнулся ремнем и погрузился в дрему.